Девять. Отбор по моим правилам

Мы приземлились на мою кровать, а я во всех красках представляла письменный стол у окна.

– По-вашему, место императора на коврике подле вашей кровати? – усмехнулся нарушитель навигационных параметров.

– Меня поражают ваши жизненные силы! – приподнялась на руках, чтобы видеть лицо его величества.

Он тяжело опустил ладони на мои бедра, отсекая попытку дезертировать.

– Мои жизненные силы в полном порядке, – заметил низким голосом, – вы зря суетитесь.

– Конечно зря! Синяки под вашими глазами мне чудятся. Просто лунный свет падает из окна под косым углом и отлично высвечивает сеть капилляров и сосудов на вашем лице. Испарина на лбу, видимо, от огненного перемещения, а сердце колотится быстро, потому что… – я склонилась ниже и выдохнула почти в губы императора, – от моей близости, не так ли?

Моей груди коснулось несколько сильных, сбивчивых ударов его сердца, но затем оно продолжило колотиться ровно и быстро.

– Нет, не от нее, – выдохнула с деланым разочарованием и выпрямилась.

Сидеть верхом на его величестве, конечно, приятно, но обстоятельства важнее.

Подобрала платок с травами и заставила императора меня отпустить.

– Я и правда поражаюсь вашей выдержке. Яд ирха убивает за сутки. Как правило, жертва не успевает ничего почувствовать. Однако бывают исключения. На вторые сутки приходит дикая боль. Тахикардия. Малокровие. Жар.

Я хладнокровно перечисляла симптомы, разворачивая на письменном столе мини-алхимическую лабораторию. Как нельзя кстати пришлись и сюрикены, и набор номер три, который его величество уже видел, и даже женский вариант императорского кортика пошел в дело. Я рубила, резала, молола и перетирала.

– И как ощущается эта боль?

– Как огонь, текущий по венам! Или как крошево битого стекла. Он ест изнутри, и ты думаешь только о том, какова на вкус смерть…

Я съежилась от воспоминаний. Это было ужасно. Я тогда жалела, что не умерла сразу.

– И когда вас ранили?

Остановилась. Подловил.

– Меня не ранили. Бойцы рассказывали, – выкрутилась и смешала ингредиенты в деревянной ступке. – Мужчины при смерти становятся болтливыми, знаете ли. Хотят, чтобы их пожалели, подержали за ручку и, не представляете, но они готовы даже на горькие таблетки и обработку ран спиртом! Если бы это помогало в их ситуации.

– Вы и меня подержите за ручку? – усмехнулся император и закинул руки за голову.

Уютно он устроился на моей кровати!

– Нет. Вам я намажу бок неприятной мазью и, если будете плохо себя вести…

– Отходите крапивой?

– Великолепная память и отличное чувство юмора, – похвалила, вливая в смолотые травы универсальный крем-катализатор. – Крапива, увы, уже завяла, но у меня есть множество горьких таблеток. Разденьтесь и повернитесь на бок, пожалуйста.

– Раздень меня, если отважишься.

Повернулась, продолжая медленно перемешивать зелье. Ему больно. Глаза подернуты мутной пеленой, на шее лихорадочно пульсирует артерия, по виску стекает капля пота. Не опоздать бы! Распахнула двери на балкон и откинула штору, впуская свежий ветер, напоенный ароматом мяты и чабреца.

– Начнем с воды, – проговорила, скрывая волнение.

Император пил жадно и быстро осушил стакан. Когда дело дошло до раздевания, я не стушевалась. Взялась за пуговицы на рубашке его величества, игнорируя пристальный взгляд.

– Снова думаете о солнцеедах?

– Нет. Сейчас я думаю о том, много ли у вас шрамов.

– Опасаетесь, что ваш жених слишком уродлив?

– Предвкушаю нескучные истории о ваших приключениях!

Откинула полы рубашки в стороны и потянула на себя, заставляя мужчину приподняться. Он мне ничуть не помогал – получал удовольствие от ситуации. От случайного прикосновения моих губ к своей шее, от скольжения моих пальцев по его сильным рукам, от того, как быстро бьется мое сердце.

Вот она – карта императорских сокровищ! На идеальном мускулистом теле множество отметин. И совсем тонких, почти незаметных, и толстых, различимых сразу. Без задней мысли коснулась широкого рубца под сердцем его величества.

– Смертельный удар, – скользнула пальцами чуть ниже. – И эти два.

Пересекла солнечное сплетение и тронула живот. Кожа его величества покрылась мурашками, а мышцы напряглись.

– Вы первая, кого восхищают мои шрамы.

– Но это же невероятно!

Я изучала императора как карту. Во-первых, доступ к телу второй раз мне вряд ли дадут. Во-вторых, это поможет составить представление о его образе жизни. В-третьих, даст примерную картину о способах, которыми его пытались убить.

Неутешительно, скажу вам. Несколько шрамов от сюрикенов, два – от разрывных мечей с прокручивающимся лезвием, пятнадцать от стрел разного калибра, от мечей, ножей и кортиков – не сосчитать.

– У вас насыщенная жизнь. Никогда не интересовалась, но утолите любопытство, какова средняя продолжительность жизни императорских жен?

– Моя женщина доживет до старости и умрет своей смертью, – грозной заявили мне в ответ.

– Хорошо. Убедили. Но как вы вывернулись из когтей птицы Руш?!