Девять. Отбор по моим правилам

Император оперся ладонями о столешницу за моей спиной и посмотрел на меня со смешком.

– Обязательно вышлю разведке Дома Земли награду за самую смышленую шпионку, – меня быстро поцеловали в кончик носа.

– Это не смешно! – ткнула его величество пальцем в грудь.

– Я могу заставить реку течь вспять, – медленно проговорил он, исследуя мое лицо кончиками пальцев. Трепетно. До дрожи. До замирающего сердца. – Могу вызвать солнце ночью или заставить снег падать летом.

– Но вы не заставите меня подчиниться вашей воле, – прошептала, впиваясь ногтями в столешницу за спиной.

Император загадочно улыбнулся.

– Знаешь, что это?

В его ладони неожиданно появился женский кортик, который я уже видела.

– Нет.

– Хорошо, – проговорил он с потаенным коварством и провел кончиком лезвия по моей шее. Оттянул ворот халата, обжег холодом плечо. Быстрый укол. Выступила капелька крови, коснулась клинка, и оружие растаяло в руке его величества. Зато на месте моего пореза появилось маленькое изображение кортика.

– Что вы сделали? Что это?

– Твоя защита. Этим оружием можно убить любого.

Я оттянула ворот халата и рассмотрела изящную копию клинка.

– И дракона?

Император усмехнулся, поглаживая черный символ-татуировку.

– Только не в Гардейрии, пожалуйста.

– Разумеется. И вас тоже?

– В теории.

– Что это значит?

– Узнаешь, если попробуешь.

– Спасибо.

Повисла тишина. Мы смотрели друг на друга и не двигались. Было в этом что-то завораживающее, просто стоять в полуобъятиях, наслаждаться жаром его тела, дыханием, мягко стекающим по моим волосам, и притягательным ароматом далекого моря.

– Идем в кровать, – хрипло произнес его величество.

Слова прозвучали звонко, как пощечина. Я от негодования открыла рот, но, прежде чем успела ответить колкость, на мои губы лег палец.

– Спать, Рейна, спать, – тяжело проговорил император, отсекая мое негодование. – Я ранен и, хотя продолжаю храбриться, но мне больно. Сегодня я останусь здесь, присмотришь за мной.

Злость как рукой сняло. Я помогла его величеству дойти до кровати, хоть в этом вряд ли была необходимость, и поинтересовалась:

– Вам принести еще подушки? Одеяло? Что-то нужно?

– Тебя. Больше ничего.

Император устало лег.

– Не смотри на меня так, – произнес он с закрытыми глазами, – не знаю, как это работает, но когда ты меня касаешься, боль отступает. Просто будь рядом, Рейна, и этого достаточно.

Я смотрела на императора как на маленького ребёнка, нуждающегося в помощи. Он лежал уставший и с виду беззащитный (хотя я не тешила иллюзий на этот счёт). Хотелось унять его боль. Помочь. Я сама проходила через это, и знаю, как невероятно тяжело держать лицо, умирая от боли.

– Я буду с вами, сколько потребуется.

Опустилась на кровать и протянула его величеству руку. Он сжал мою ладонь своими сильными пальцами и улыбнулся, по-прежнему не открывая глаз.

– Как это работает?

Император усмехнулся.

– Если бы я только знал, но твои прикосновения исцеляют.

Мы лежали молча и держались за руки. За окном стрекотали сверчки, шумела листва. На душе дремала безмятежность, словно мы одни в целом мире. Хотелось продлить момент, насладиться им, запомнить каждой клеточкой тела, каждым вздохом, взглядом. Чтобы в будущем наслаждаться пережитыми эмоциями. Мы, шпионы, как никто другой понимаем значимость момента. У нас нет прошлого и будущего. Есть только миг. Завтра я стану Эльзой, Кларой, Петрой, кем угодно. Моя жизнь может оборваться в любую секунду. Эти воспоминания, возможно, однажды спасут меня. В моменты отчаяния в чужой стране, когда тебя окружают враги, важно держаться за что-то. Искры обнаженных душ, их безмолвное единение, чувственная эйфория – то, ради чего стоит жить. Храня эти воспоминания, оберегая как великую драгоценность, ты понимаешь, что тебе есть за что бороться. Чтобы у тебя, у твоих детей, у простых граждан империи, далеких от политических игр, была возможность переживать такие моменты. Чтобы не сойти с ума. Чтобы понимать, что все это не зря…

Я бережно провела по волосам его величества. Кончики пальцев уколола стихийная магия.

– У ваших волос тоже есть секрет?

Он устало усмехнулся. В такие моменты Император становится озорным мальчишкой. Вокруг его глаз рассыпаются морщинки, губы становятся живыми, на щеках появляется румянец. Исчезает ледяной и решительный правитель.

– Я не любитель косичек, если честно, но мне не пришлось выбирать. Это часть моей магии. Мое секретное оружие, – проговорил он театральным шепотом. – Смотри.

Как по волшебству, длинные пряди императора ожили. Они взмыли в воздух длинными щупальцами и потянулись ко мне. Одна коснулась лица, другая шеи, третья – плеча, четвертая груди.

– Ваше величество! – возмутилась сквозь смех. Волосы щекотали и заигрывали. Попробовала скинуть со своей груди прядь, но та зашипела, раскрылась змеей и легко цапнула меня за ладонь.

– Не виновен, – невозмутимо заявил Император. – Это проявление стихии. Даже я не способен полностью их контролировать, поэтому предпочитаю заплетать в косу.

– Вы позволите? – слова сорвались прежде чем я поняла, что сказала.