Девять жизней Николая Гумилева

Та не удержалась и тоже хихикнула. Гумилев расплел ноги, резко поднялся со своего руководящего места и деревянной походкой направился к дверям, неприязненно глядя на давящихся смехом девушек. Костюм висел на нем мешком, растянутые брюки пузырились на коленях, однако лицо было гордое и сердитое.

— Барышни, если уж вы опоздали, извольте не мешать другим! Займите свободные места.

Стараясь не шуметь, подруги прошмыгнули в конец аудитории и опустились на стоящие у стены стулья. Народу на занятиях было немного. В основном слушатели отделения состояли из восторженно взирающих на мэтра барышень, по виду из приличных семей. Было и несколько молодых людей, один из которых и стоял сейчас перед грозными очами Гумилева. С минуту учитель недовольно рассматривал тщедушную фигуру ученика в застиранной гимнастерке, окидывая взглядом с головы до ног, после чего миролюбиво произнес:

— А вы знаете, Тимофеев, совсем недурно. Только не в меру амбициозно. Осилите ли такое соседство?

Юноша самоуверенно кивнул:

— Можете не сомневаться, Николай Степанович. Соседи станут мой гордиться.

— Ну что же, буду страшно рад, если у меня в учениках окажется второй Лермонтов!

Вдохновив Тимофеева на дальнейшие поэтические подвиги, мэтр окинул цепким взглядом остальных студийцев и торжественно объявил:

— На сегодня занятия закончены. К следующему разу жду от вас стихотворение о бульдоге. В стихах попрошу использовать сложное чередование четырехстопных и двустопных хореев. Надеюсь увидеть всех вас в добром здравии в пятницу, в обычное время. — И другим, заговорщицким, голосом позвал: — У кого есть желание размяться, милости прошу в холл!

Он первым покинул класс, оставив широко распахнутую дверь в коридор. И тут же девицы подскочили со своих мест и устремились вслед за учителем. Молодые люди двинулись за ними. Зиночка заметила, что почти все побежали в холл за Гумилевым, и только несколько слушателей направились в другую сторону.

— Мы как, со всеми? — повернулась она к подруге, прислушиваясь к доносящимся из коридора смеху, топоту и громким вскрикам.

— Даже не знаю, — смутилась Татьяна, выглядывая из-за ее плеча. — Как-то неудобно. Мы никого не знаем.

— Вот и познакомимся!

Зиночка твердым шагом направилась в коридор и застала странную картину. В конце коридора носились как угорелые те самые студийцы, которые только что чинно восседали на стульях и благоговейно внимали учителю. Гумилев верховодил забавой. Он бегал вместе со всеми. Поэт и его ученики играли в салочки.