Девятая драгоценность (девятая столица) (СИ)

Обогнув главный дом, мы попадем в задний двор с кухней, кладовыми и помещениями для прислуги. Здесь помимо повара и домработницы мог иметь свой угол и нанятый на постоянную работу рикша. В дальнем левом углу усадьбы отводилось помещение под домашний алтарь Предков.

Все постройки сыхэюаня - одноэтажные. Фундаментом для каждой из них служила невысокая платформа из утрамбованной земли, облицованная камнем и кирпичом. Холодные каменные полы застилались циновками или коврами. В этих усадьбах даже не всегда устраивались печи, и в зимнюю стужу комнаты обогревались жаровнями с древесным углем.

Если хозяину позволяли средства, то к сыхэюаню пристраивались еще один-два боковых или задних дворика, где обычно устраивались миниатюрные сады с беседками и декоративными бассейнами, уединенные павильоны для занятий литературой и науками.

Благополучно просуществовав восемь столетий, сыхэюань не устоял перед натиском перемен, принесенных двадцатым веком. Пекин быстро превратился в политический, экономический и научный центр страны. Грандиозные стройки, фабрики и заводы, учреждения привели к резкому увеличению населения столицы. Поскольку со строительством нового жилья не успевали, уплотнялись в старом.

Так в старых удобных усадьбах возник экзотический пекинский вариант коммуналок...

Сегодня в каждом сыхэюане, некогда принадлежавшем одному хозяину, живет по десять-двенадцать совершенно чужих друг другу семей. Когда-то достаточно просторные дворы превратились в узкие лабиринты из сарайчиков и пристроек, крохотных кухонь. Они загромождены велосипедами, всяким хламом и собранным про запас строительным мусором. В сыром углу двора торчит единственная водопроводная труба с железным краном, по стенам извивается электропроводка, свисают веревки с бельем, общая на несколько дворов уборная - в переулке, зимой из каждого окна торчит кривая чадящая труба печки-буржуйки, - таким предстает изумленному взору современный сыхэюань.

И все-таки, какой пекинец не мечтает провести летний вечер, в трусах и майке сидя в уединенном дворе на низенькой табуретке, обмахиваясь веером? И чтобы рядом стояла клетка со щеглом, в фарфоровой чашке золотился жасминовый чай, над головой трещали в ветвях цикады. К тому же в таких сыхэюанях жили и воспели их в своих сочинениях такие знаменитости как писатели Лу Синь и Мао Дунь, видные ученые и государственные деятели. Поэтому в последние годы все чаще в Пекине публикуются ностальгические воспоминания о старых усадьбах, а некоторые из них восстанавливаются и становятся своеобразными музеями прежнего городского быта. Сейчас в хорошем состоянии их сохранилось не больше трех десятков. Цивилизация наступает, и на месте целых кварталов сыхэюаней растут новые здания.»

Ода уходящему в века, красиво не правда ли? Впрочем, это не мои слова, я так красиво изъясняться не умею. Все это я вычитала в газетах и Интернете и поделилась с вами. Однако вернемся к настоящему, сейчас мой сихуань выглядел так, как вероятно в то время, когда его только построили. Двор был чист, ничего не свисало, не мешало проходу и не оскорбляло взор. Из рассказа бабушки я помню, что в конце шестидесятых, за особые заслуги перед страной дедушке предложили квартиру в новом благоустроенном доме. Однако он отказался переезжать из хутуна. Посчитал что в Пекине еще много людей более достойных и нуждающихся в улучшении жилищных условий. Впрочем, об этом я кажется уже рассказывала.

Но вернемся к настоящему. Побродив по двору, я вошла в свой дом. Было грустно, но уже не так больно.

Попрощавшись еще раз с дорогими стенами, я пошла к выходу, как вдруг дверь распахнулась и меня швырнуло назад в коридор! Но это было еще не все, чуть помедлив, ветер вдруг поменял свое направление и меня буквально высосало из дома, что бы тут же впихнуть в соседний дом! Дверь третьего домика оказалась закрытой. Однако невидимая сила не растерялась, миг и стекло в окне разлетелись в мелкую крошку. Когда стихия впихнула меня в четвертый домик, я потеряла сознание.

Очнулась я оттого, что меня тошнило. Кое-как добравшись до своего дома, я легла прямо на пол в комнате дедушки и бабушки и отключилась. Солнце било по глазам сквозь окна, которые лишились штор, в дверь кто-то колотил так, что дрожал пол. Открыв глаза, я сразу вспомнила все и попыталась резко встать. Тело болело после ночи, проведенной на полу. Только я подошла к двери как стук прекратился. Помедлив еще чуть-чуть, я приоткрыла дверь и осмотрелась. Почтальон, тетушка Цзы уже почти достигла ворот хутуна, когда я попыталась ее окликнуть. Голоса не было, вместо слов изо рта вылетал какой-то сип. Морщась от боли, я побежала следом за тетушкой. Она уже садилась на велосипед, когда я выбежала из ворот

-Это что с тобой такое? - удивилась тетушка Цзы, - Откуда ты взялась и почему долго не открывала?

-Я…Я спала.

-Спала в двенадцать часов утра? - тетушка потрогала мой лоб, - Ой, да ты вся горишь! Тебе в больницу надо, а не дома отлеживаться! Садись на мой велосипед, а я рядом пойду!