Девятка мечей (СИ)

  Показалось, или буря улеглась? Искоса взглянула на Лотеску: так и есть, углубился в чтение бумаг, лицевые мышцы расслабились. Надо было сразу всё объяснить, а не наживать проблемы. В результате узнала правду, но какой ценой?.. Мужское самолюбие - хуже плохой работы, второе Лотеску простит, а вот первое не забудет. А тут ещё я со своими уточнениями! Поманило место начальника отдела и уплыло.

  С такими грустными мыслями с головой нырнула в работу. День прошёл на редкость продуктивно: поставила на уши полицию, заставив проверить поддельное удостоверение личности и начать искать Алерно, просмотрела и проанализировала пятьдесят человек из университетских списков. Больше не смогла: банально в глазах рябило.

  Рука сама потянулась набрать Тайрона. Тот ответил, радостный такой, довольный, и обещал скрасить тоскливый вечер.

  Ужин действительно удался. Дело не в деликатесах, а в Тайроне. Почувствовав моё состояние, он окружил заботой, постарался сделать так, чтобы я позабыла о негативных событиях дня. Разные мелочи, простые слова - и вот уже мне хорошо, тепло и уютно.

  - Лена, ничего он не сделает, - успокаивал Тайрон, которому я призналась в подозрениях, не уточнив, впрочем, по какому делу и в чём именно они заключались - так, общие слова. - Оснований для увольнения нет, уверен, ты добросовестный сотрудник. И кого ж ты там донимала? Не того ли, который тебя обхаживал? Тогда точно не уволит.

  - Никто меня не обхаживал, - фыркнула я, потягивая через трубочку коктейль. - Мы просто вместе ходили на приём.

  - И поэтому его рука лежала на твоей талии? - усмехнулся Тайрон. - Специально, между прочим.

  - Вы ревнуете? - лукаво уточнила я.

  - Ты, - поправил новоиспечённый любовник. - И не ревную, потому что повода нет. Знаю я таких людей, - хмыкнул он, - коллекционер типичный. Он мне не соперник.

  - А вдруг? - слегка захмелев, решила подразнить Тайрона: так хотелось, чтобы тот приревновал. Глупое желание, памятуя Гарета, едва не перечеркнувшего всю карьеру одним звонком, но хотелось потешить самолюбие. - Мужчина видный, богатый, умный...

  Тайрон рассмеялся и покачал головой.

  - Я богаче и нравлюсь тебе. Ничего у тебя не выйдет, Лена, не убедишь.

  Вот так, легко и просто, мы перешли на новую стадию - отношения. Это не прогулки на яхте, не ночь бурного секса, а равенство. Лена... Ой, кажется, я, подперев ладонью щёку, влюблёно таращусь на Тайрона. А он сидит, довольно улыбается.

  После мы танцевали. Весёлая музыка, зажигательный ритм, яркие образы голограмм, скользивших по полу клуба, заставили окончательно позабыть о дурном. Раскрасневшись, порываясь скинуть туфли, кружилась вокруг Тайрона и смеялась. Интересно, что было в последнем коктейле? А, плевать! Тайрон, к слову, не отставал и ни на минуту не отпускал от себя.

  Закончился день, как вчера. Похоже, придётся заказать звукоизоляционные чары. Зато так сладко и кажется, будто весь мир лежит у твоих ног. И нет в нём некроманта, Мориса Алерно, отрезанных голов, обидчивого гордого начальства, работы - ничего, кроме шёпота Тайрона.

  Дальнейшие дни прошли под лозунгом: 'Работа и ещё раз работа'.

  Полицейские отчёты не обрадовали. Морис Алерно будто сквозь землю провалился. Веселился с друзьями накануне жертвоприношения в одном из баров, видимо, празднуя освобождение под залог, потом сели в огнемобиль одного из хассаби, имя я записала, и поехали кутить к девочкам. И всё, дальше следы терялись. Потом, опросив местных жителей, установили, что похожий на описанный огнемобиль видели в районе, где совершили преступление. Свидетели ничего толком сказать не могли, но слышали шум мотора. Странно, что не крики - значит, девушку перед смертью оглушили. Но там пустырь, кусты, жилые дома далеко, а на большой скорости не поймёшь, кто орёт. И какой огнемобиль тоже. Словом, показания хлипкие.

  С другом Алерно я побеседовала. Выглядел парень плохо: помятый, с перевязанной головой, всё ещё не отошедший от похмелья. Разговаривая со мной, он то и дело прикладывался к бутылке. Я не возражала, лишь бы говорил. Признаться, звоня в дом Ирвина Нойса, сыночка одного из местных богачей, не надеялась, что впустят. Ан нет, банкиры оказались не столь высокомерны как камердинеры.

  Слова давались Нойсу нелегко, однако тот старался, вспоминал: видимо, читал газеты и боялся пополнить список жертв друга. Попутно хассаби пытался строить мне глазки и пригласить на свидание в баре, приходилось постоянно мягко возвращать беседу в нужное русло.

  Несмотря на похмелье Нойса, кое-что интересное я узнала. Во-первых, за последний год Алерно сильно изменился, завёл знакомых, о которых не рассказывал друзьям, иногда без причины отказывался от приглашений выпить или потанцевать. Во-вторых, неожиданно начал интересоваться науками. В-третьих, строил амбициозные планы, повторял, что скоро о нём заговорят. В день убийства же Алерно, изрядно надравшись, клялся отомстить 'поганым властям, которые не знают, с кем связались'. Судя по всему, отомстил.