ДЕВКИ КОЛОДЕЗНЫЕ

– А на своей машине к морю, не хотите?

– В отпускные добавили ген каучука?

– Милый, – пропела Майя, оттолкнула мужа, сплясала «калинку-малинку», остановилась счастливая-я: – Родные мои, за эту командировку обещают столько, что хватит на все и еще останется!

Дети снова радостно закричали, соревнуясь в желаниях.

– Дорогая, – муж снова прихватил ее за талию, – мы должны это обсудить в спальне.

– Согласна, дорогой, но за машину тебе придется очень постараться.

– В книжки про ЭТО внесут дополнительные, доселе неизвестные главы Камасутры.

Собираясь в дорогу Галка радовалась. Соседу до окончания отпуска считанные дни. Не плохой человек, интересный, но прийти мог в любое время. Своей давней симпатии к соседке не скрывал, на что-то надеялся. Невозможность иметь детей не смущала. Большой заработок, хоть частично, пытался перенести в ее квартиру. Протестовать было бесполезно. Лишь когда вся свободная площадь оказалась занятой: ни повесить, ни поставить, дары прекратились. Но, находясь в подпитии, сосед не мог пройти мимо. Ночью с букетом роз, шампанским и конфетами будет петь под дверью, пока не откроют. Не в гости напроситься – вручить, ручку облобызать, пожелать сна хорошего. В эти выходные Галка мечтала выспаться, не удалось. Одна надежда – дальняя дорога.

Степаныч, как зам главного редактора мог бы отказаться от командировки без последствий. Ему не нравилась предстоящая тема. Не любил, не понимал глумления над смертью. Однажды пошутив, поплатился сполна. Нет, он и сейчас не верит в возможность связи, между брошенным словом и последовавшей трагедией. Но отчаянье и боль тогда на столько оказались огромны. Забросил институт, заперся в квартире, бредил. Бабушка, врач по профессии, могла, оценив его состояние, прибегнуть к помощи психиатров. Отказалась. Оставив все, забыв о личной жизни, год ходила за ним, как за маленьким.

Мог не поехать, но слишком мутным казалось мероприятие, на которое отправятся четыре женщины. У них, конечно, у всех есть опыт командировок разной степени опасности. И Димка с Серегой – мужики надежные. Но женщины, субстанция непредсказуемая. Сквозь пальцы просочится, попробуй, собери, сохрани и спаси. Особенно, в таком скользком предприятии, в адекватности устроителей которого, лично он, Степаныч, сомневается. А потому, обязан быть рядом, как старший по должности, возрасту. Как мужчина, в конце концов!

Жена едва успела вернуться из служебной поездки. Бросив у дверей ванной комнаты свою дорожную сумку, взялась за его. Вытряхнула содержимое на диван. Что-то убрала в сторону, что-то, доставая из шкафов, добавляла. В молодости они много путешествовали. Лазали по горам в одной связке. В тайге комаров кормили, от медведей спасались. Дайвинг сюрпризы приносил. Они всегда были рядом. Там она его принимала, как серьезного, надежного, самодостаточного партнера и друга. Дома все было иначе. Такой маленький «бзик», как опека Степаныч принимал с теплотой сердца.

Пока жена собирала дорожную сумку, он, следуя за ней, раскрывал суть предстоящей командировки.

– Кто-то окончательно предприимчивый, придумал новое развлечение. Очень состоятельным господам предлагается, за приличные деньги, пощекотать нервишки. И по слухам, вполне достоверным, уже выстроилась приличная очередь из тех, кто жаждет посетить «Поселок мертвецов».

Жена обернулась. В широко распахнутых глазах высшая степень удивления.

Степаныч рассмеялся:

– Именно, так назвали проект.

– Мороз по коже, – жена поежилась. – И что там будет происходить?

– Остается лишь догадываться, – Степаныч вышел на кухню, вернулся с чашкой кофе. – Бьет по нервишкам?

Жена застегнула сумку, унесла к дверям, в комнату вошла растерянная:

– Трудно представить, что за этим названием может стоять.

– Вот, – Степаныч приобнял жену за плечи, – приоткрыть завесу и предстоит нашей газете.

– Может, откажешься, – неуверенно предложила жена.

– Милая, ты же умная женщина, – Степаныч расцеловал ее в грим, смазав румяна, размазав помаду. – Всего лишь шоу! Актеры, следуя сценарию, будут бегать по ночам в белых простынях. Уверен, в реквизитах гробы на колесиках, красные чернила, черное пианино.

– Не думаю, что все так просто, – жена последовала за Степанычем в прихожую.

Прежде чем выйти за дверь, он постарался успокоить:

– Обычная работа предстоит: пришел, увидел, написал.

– А тебя не настораживают обещанные гонорары?

– Радуют! – Степаныч подмигнул и вышел.

Жена задумчиво пошла по квартире:

– Такие суммы могло бы оправдать лишь интервью с пришельцами, – она вздохнула. – Остается надеяться, что этого не случится.

Мне собраться – только подпоясаться. Вызвала такси, в аэропорту была вовремя. Всем здрасьте, и – земля прощай, в дальний путь!

По голубой глазури неба, по глади бескрайней, юлой скользит вертолет. Тар-р-рахтит над осенней пестрой тайгой. Вот показался обжитой островок. Сверху размером с площадку детскую, с домиками будто из мокрого песка. Нам туда. Приземляемся с краешка.