Девочка-лед (СИ)

— Дань, с тобой все нормально? — слышу за спиной обеспокоенный голос той, из-за которой все и началось.

В пятницу из больницы ее один забирает, а в школе за руку второй держит. Ну точно шалава…

— О, Беркут, салют, что там опять у вас случилось? — хлопая меня по плечу в приветственном жесте, интересуется Камиль.

— Князев по щам получил разок, — довольно ухмыляюсь я, вспоминая его рассеченную губу.

Как минимум жаркие поцелуи с ней — ему не светят…

*********

В обеденный перерыв мы с Юнусовым идем в кафетерий. По привычке занимаем стол у большого окна и обедаем. Рядом верещит Грановская. О чем? Я, честно говоря, почти не слушаю. Информации из уст Вероники всегда слишком много. Вопрос в том: полезной ли?

К счастью, она убегает. На ногти опаздывает. Крюгер.

Отставляю пустую тарелку, замечаю движение справа. И челюсти непроизвольно сжимаются. Камиль вскидывает равнодушный взгляд на подошедших к нашему столу ребят.

— Привет, — здоровается Абрамов.

Первым значит решил нарушить обет молчания.

Я не отвечаю.

— Мы присядем? Есть разговор, — продолжает он, как ни в чем не бывало.

Отодвигает стул. Пилюгин и Бондаренко усаживаются рядом с ним.

— Поговорили уже. Тебе идет, кстати. Прямо хоть завтра в Голливуд, — злорадствую, намекая на его новую улыбку.

— Слушай, Рома, ты реально дружбу похерить готов из-за шкуры? — злится он.

— А ты реально не осознаешь, что это тянет на статью? — склоняюсь я к нему.

— Повеселить тебя хотели, только и всего, — швыряет телефон.

— Ты дебил? — спрашиваю вкрадчиво. — Или меня за идиота держишь?

— Чего ты вскипятился? Она бы ниче никому не рассказала.

Сука, как же хочется вмазать ему еще раз. Потому что так и не догнал.

— Абрамов, я повторюсь. Это был МОЙ дом, и МОЯ вечеринка.

— Раньше ты не возражал, — прищуривается он.

— Раньше это были левые телки, которые за бабло тебе продавались. А Лисицыну ты на кой икс туда притащил? Украл, в подвал кинул, раздел, пушкой угрожал. Совсем конченый? — говорю ему так, чтобы нас не услышали «бэшки», болтающие за соседним столом.

Камиль, который не был в курсе подробностей, отрывает взгляд от смартфона и ошарашено смотрит на друзей. Вот уж кто действительно оказался единственным адекватным в этой компании.

— Ой да ладно тебе, Беркут, ничего смертельного не произошло, — заявляет Абрамов. — Так, немного постебались.

— Угу, — поддакивает Бондаренко.

Ловит мой испепеляющий взгляд и опускает зеньки в пол. Клоун.

— Ты ж ее терпеть не мог. Или что-то поменялось? — наигранно обеспокоенно интересуется Абрамов, скручивая салфетку.

— Я тебе еще раз говорю, — через стол хватаю его за рубашку и сверлю взглядом, полным бешенства. — Не надо делать что-либо за моей спиной!

— Я понял и выводы сделал, — поднимая руки, уверяет он и косится по сторонам.

Переживает, видимо, чтобы репутация не пострадала.

— Границы не переходи, Ян!

Резко разжимаю пальцы, встаю и направляюсь к выходу. Черт ее дери эту Лисицыну. Раздраженно смотрю на часы. В четырнадцать сорок, то есть прямо сейчас, у нас с ней долбаная математика, и Циркуль на геометрии предупредила, что явится проверить, занимаемся мы или нет.

Вот надо оно мне?

В общем, в кабинет алгебры я захожу в дурном расположении духа. Хлопаю дверью, и Циркуль роняет от неожиданности свои очки.

— Беркутов, ты в своем уме? — кудахчет возмущенно, пока я направляюсь к парте, за которой, обложившись учебниками, сидит Лисицына. — Я понимаю ваше недовольство, друзья, но давайте без нервотрепки! Одна сидит ноет, уверяя, что справится самостоятельно, а второй — школьное имущество каждую неделю портит.

— Да нормально все с вашей дверью, — отмахиваюсь я.

Циркуль встает и забирает с собой сумку. Сваливает. Замечательно. Все мы знаем, что в это время она идет поедать свои любимые булки.

— Разберите геометрические задачи на доказательство с первой по четвертую, у Лисицыной с этим большая беда. Плакал красный аттестат при таких раскладах, — вещает математичка, Титаником проплывая мимо.

Вышеупомянутая ученица стреляет ей в спину убийственным взглядом.

— Кабинет не громить, друг с другом не драться. Вернусь через сорок пять минут.

Дверь за Циркулем закрывается. Я беру стул и сажусь напротив Лисицыной, склонившейся над задачником.

Читает типа.

Делает вид, будто что-то понимает.

Ну-ну.

Сидим так целых три минуты. Она — уткнувшись носом в учебник, и я — развалившись на стуле. В итоге, мне надоедает эта зудящая тишина. Давит что ли.

— Дай сюда, — выдираю у нее из рук задачник и читаю про себя первое упражнение. — В трапеции ABCD c основаниями AD и BC диагонали пересекаются в точке P. Докажите, что площади треугольников APB и CPD равны.

— Отдай задачник, — требует девчонка.

— Про треугольники, Лисицына, прямо как ты любишь, — не могу не съязвить на эту тему.

— Отдай мне книгу, — снова подает она голос. Злится однозначно. — Я сама решу.

— Это элементарно, но ты не решишь, — качаю головой. — Черти давай трапецию.