Девственница на продажу

Солнце, весь день безжалостно заливавшее своими жаркими лучами и особняк, и окружавший его парк, уже скрылось за горизонтом. Я надеялась, что вечерняя прохлада остудит и мой разгоряченный рассудок. Но напрасно: в распахнутое настежь окно не проникало ни ветерка, а в голове были только мысли об Эндрю, о его искусных, нахальных пальцах и пылающих глазах. Я просто сходила с ума…

Заметив, что я уже больше часа пытаюсь прочитать одну страницу, я решительно отложила книгу. Лучше попытаюсь уснуть. Утром воспоминания поблекнут, и я смогу, наконец, стать собой. Прежней Дианой, которая не могла испытывать к этому деспоту и самодуру ничего, кроме презрения.

Но и постель не принесла желанного покоя. Простыни были горячими и влажными. Я провалялась больше часа, прежде, чем вспомнила о бассейне. Слава богу, запрет на белье не распространялся на купальники: мне было бы очень неудобно, застань кто-то из слуг меня голой возле бассейна. И, кажется, хозяин понимал это. Подхватив полотенце, я отправилась на поиски в надежде, что правильно запомнила, где бассейн вообще находится. Я и не подозревала, что буду не единственной, кто искал возле него спасения от удушающей жары.

Я слишком поздно заметила, что это Эндрю. Что именно он рассекает гладь бассейна, сильными, могучими гребками все больше приближаясь ко мне. Когда он вышел из воды, прекрасный, словно молодой бог, меня охватила дрожь. Не только потому, что я поняла, кто находится передо мной, и просто перепугалась. Когда он, обнаружив меня в тени стены, схватил за руки и дернул к себе, я почувствовала и что-то еще. Какое-то странное ликование. Словно часть меня была рада быть пойманной. Снова оказаться его пленницей – больше, чем обычно.

– А, так это моя скромница-невеста пришла пожелать жениху доброй ночи…

Злость, смущение… Я хотела сбежать от него, выкрикнуть ему в лицо все резкие слова, что накопились у меня в душе. И в то же время мне хотелось, чтобы он прижимал меня к себе еще сильней, еще теснее… Чтобы он сделал со мной все, что только может прийти в его голову.

Мои руки в капкане стальной ладони. Вторая легко скользит, касаясь щеки. Прикосновение кажется таким неуловимым, таким невинным… Так почему же от него по телу бегут мурашки, а колени начинают подкашиваться? Я задыхаюсь от чувств, что бушуют внутри меня, а его ладонь скользит ниже, стискивает грудь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности и страсти.

Когда он успел развязать тесемки? Я вижу в бледном свете луны, как верх купальника падает вниз ненужной тряпочкой. Эндрю уже не держит меня за руки, обе ладони лежат на лопатках. Он наклонился, коснулся губами соска, и я всхлипнула, выгибаясь ему навстречу. Он вобрал упругую бусину, пробежался по ней языком… Томление внизу живота превратилось в тугой, пульсирующий комок.

Медленно, словно преодолевая сопротивление ставшего внезапно слишком плотным воздуха, я подняла руки. До последнего думала, что упру ладони ему в грудь, оттолкну его изо всех сил. Не позволю делать ему то, что он собирается. Спасусь от этих странных чар. Ладони скользнули по его плоскому, твердому животу. Эндрю зарычал, и возбуждение внутри вспыхнуло с утроенной силой. Вместо того, чтобы оттолкнуть его, я погрузила пальцы в его волосы, прижимая к себе еще плотней…

Он взял меня за руку, заставив ладонь проделать обратный путь вниз. Когда пальцы коснулись все еще влажной густой поросли волос, я снова задрожала, понимая, что он от меня хочет. Я медлила, не решаясь сделать то, что от меня требуют. Но Эндрю был неумолим, он усилил нажим, и вот моя ладонь легла на что-то твердое, горячее… Просто огромное наощупь.

Невыносимый стыд охватил меня. Я не хотела этого делать, просто не могла… И не могла отказаться. Луна милосердно скрылась за облаком. Я вздохнула, смиряясь с неизбежным – и сжала ладонь, заставив его охнуть.

– Полегче, девочка. Не торопись…

Слова разорвали чары ночи. Я снова смутилась и готова была отдернуть руку, но он и не думал отпускать меня. Снова надавил, заставив ладонь скользнуть вниз по твердому, напряженному стволу… А пальцы второй руки уже проникали под легкую ткань трусиков, раздвигали влажные складочки, пробираясь к трепещущему от желания бугорку между ними.

– Ах, Эндрю…

Он что-то прошептал в ответ, но я уже не услышала его слов. Гул крови в ушах превратился в безумный набат. Я затрепетала от его дерзкого прикосновения – и сама подалась ему навстречу, одновременно позволяя своей руке снова заскользить, уже без его понуканий. Он убрал руку с моего запястья, погрузил ее в волосы. Прижался лбом к моему лбу, словно хотел, чтобы и наши мысли слились воедино.

Его губы были так близко, что жаркое дыхание обжигало меня. Они почти касались моих… Это «почти» сводило с ума, словно некий призрачный рубеж между нами. Я всхлипнула от отчаянного желания преодолеть его, но так и не решилась на это. Только задрожала еще сильней, чувствуя, как с каждым движением его пальцев напряжение внутри нарастает, становясь просто невыносимым.