Девушка из лаборатории. История о деревьях, науке и любви

Лично меня Стаки завораживал. Мне нравилось воображать его Креонтом, который с гримасой тоски и раскаяния прорывается в гробницу Антигоны. Однако стоило задуматься, как стало очевидно: Реба и правда всегда отказывалась подходить к этому жуткому экспонату. Наверное, с ее точки зрения это был бедный Йорик собачьего мира, чей вид и запах вызывали неприятные подозрения о месте собаки в нашем мире. Мысленно я пообещала себе извиниться перед Ребой позже. Сейчас же она кружила возле мусорных баков, хорошо заметная благодаря одной из моих ярко-оранжевых футболок: мы натянули ее на собаку, подъезжая к шоссе, чтобы не потерять из виду.

— Даже не знаю, — с сомнением протянула я. — Билл вот хотел к Стаки.

— Ну-у, мне там нравится, но твоя древнегреческая болтовня вечно портит все удовольствие, — заметил Билл, явно отказываясь принимать чью-либо сторону. — И кстати, с каждым нашим приездом ты начинаешь нести эту чушь все раньше и раньше.

— Ладно. Какие тогда предложения? Куда поедем вместо музея? — спросила я Кнедлика, и Билл метнул в меня гневный взгляд, недовольный, что я сморозила такую глупость и предоставила выбор студенту. Однако традиция требовала от нас изобразить восторженных туристов, прежде чем вернуться домой.

— А как насчет того места с билбордов? «Обезьяньи джунгли» или как их там? Звучит вроде круто, — предложил Кнедлик.

Я забросила рюкзак в грузовичок и свистнула, подзывая Ребу.

— Значит, едем в «Обезьяньи джунгли». Все на борт! — окликнула я группу.

— Действительно, почему бы и нет? Всего-то восемь часов пути, — проворчал Билл, все еще пытаясь пронзить меня взглядом. Я ответила ему милой улыбкой; убедившись, что это не шутка, он тоже забрался в машину.

Когда мы собираемся в дальние поездки, именно Билл садится за руль. Он отличный водитель — и умеет вписаться в движение на трассе, пристроиться за самой большой фурой и следовать за ней на безопасной дистанции столько, сколько получится. Меня он на место водителя не пускает, потому что для таких переездов нужно обладать особым терпением, а мое внимание рассеивается, и асфальт под колесами начинает казаться куда мягче, чем есть на самом деле. Поэтому я сажусь рядом и часами болтаю, смеша Билла невероятными сюжетами. Это непростая работа, особенно когда мы в пути не первый час.

Я привыкла думать, что Билл не разгоняется свыше 80 км/ч потому, что чувствует ответственность за студентов. Только ознакомившись с перечнем машин, которые ему случалось водить, я поняла: он просто не знал, что они способны развивать бóльшую скорость. Однако на наши автомобильные привычки это не повлияло: я и сейчас готова отправиться с Биллом в любую точку мира, если уверена, что смогу достаточно долго развлекать водителя. Так что, когда мы решили не ехать к Стаки, ему оставалось только выбраться на шоссе и устремиться на юг.

Спустя десяток съездов к северу от границы с Флоридой перед нами появился огромный рекламный щит, на котором красовались всего два слова, напечатанные ярко-розовой краской: «ГОЛАЯ ЗАДНИЦА». Они поставили меня в тупик.

— Что это значит? — недоумевала я вслух. — Это бар? Стриптиз-клуб? Магазин видеокассет? Что?

— По-моему, все очевидно: если ты съедешь с трассы, неподалеку обнаружится некто с голой задницей, — ответил Билл.

— Да, но это будет мужчина? Женщина? Крот? Эти слова вообще к чему-то отсылают? Или предполагается, что ты сам останешься с голой задницей?

— Это наверняка какой-то шифр, — вмешался один из студентов, известный насмешками над всем, что находилось южнее линии Мэйсона — Диксона[3]. — И означает он что-то нездоровое.

— Слушай, если ты сворачиваешь с трассы при виде такого билборда, то автоматически попадаешь в число тех парней, кому вообще не важно, кто там окажется голым в итоге, — объяснил Билл. — Ты просто видишь слова «голая задница», давишь на тормоза и сворачиваешь с маршрута.

Один из наших политически сознательных студентов попытался подлить масла в огонь:

— Почему вы думаете, что такое место привлекает именно парней

?

Билл в ответ только помотал головой, не сводя глаз с дороги и не считая нужным удостаивать этот вопрос ответом.

К счастью, вскоре наше внимание было привлечено уже совершенно другим щитом. «Покори "Обезьяньи джунгли"! — призывала надпись. — Здесь люди заперты в клетке, а обезьяны разгуливают на свободе!» Мы заерзали в предвкушении.

— Видимо, мы уже близко, — с надеждой предположил кто-то из студентов.

— По крайней мере мы во Флориде, — пожал плечами Билл. И действительно, за окном мелькнул знак, отмечающий границу и приветствующий нас в Солнечном штате. «Обезьяньи джунгли» находились неподалеку от Майами — то есть еще где-то в семи часах пути.