Девушка из лаборатории. История о деревьях, науке и любви

К концу истории Мальчик превращался в старика, облысевшего от тревог и из-за возраста. «У енотов снова родились малыши. Мне нужно больше волос», — сказало Дерево. Мальчик виновато покачал головой: «Прости, но у меня их нет — теперь я лысый старик». «Тогда сунь руку в дупло, и пусть еноты ее грызут, — предложило Дерево. — На это сгодится даже рука старика». «Хорошо, — согласился Мальчик. — Давай встанем рядом, я на тебя обопрусь, и они ее немного погрызут». Книга заканчивалась описанием мучительного жертвоприношения.

— За нее мы точно получим медаль Кальдекотта[4], — заявила я однажды ночью после особенно продуктивного обсуждения.

Не прошло и полугода с тех пор, как Билл поселился в микроавтобусе, когда однажды он постучал в мою дверь в половине четвертого утра. Я впустила его и принесла кофе, который как раз начала варить перед его приходом.

В то лето все шло не так.

— Непросто это — жить в автобусе, — то и дело повторял Билл с усталым вздохом.

К половине девятого утра штат Джорджия разогревался до тридцати двух градусов, а значит, долго спать в машине было просто невозможно. Билл подошел к делу изобретательно: на принадлежавшей кампусу парковке Р3 он нашел место, где микроавтобус можно было поставить боком под сенью огромной ивы, которая обеспечивала ему и тень, и прохладу. Все окна, включая ветровое стекло, он закрыл алюминиевой фольгой — отражающей стороной наружу. Благодаря этому в машине можно было находиться хотя бы до тех пор, пока солнце не поднимется достаточно высоко.

Я сталкивалась с ним примерно в половине восьмого, когда он, пошатываясь, бродил по лаборатории с мензурками, наполненными водой. По его словам, он «пропекся» еще около часа назад и теперь, как обычно, «снимал корочку». Эти иссушающие ночи только усугублял тот факт, что после шести вечера Билл ничего не пил: туалета у него не было, а идею пользоваться кустами он открыто высмеивал.

— Я еще не так низко пал, — надменно отвечал он на подобные предложения.

В ту ночь, когда Билл явился ко мне на порог, его сон был весьма неожиданно прерван. Мы долго удивлялись, почему никто не замечает странный микроавтобус, постоянно припаркованный на Р3. Оказалось, в итоге его все-таки заметили — полицейские, патрулирующие кампус. Настала ночь, когда Билл, спавший в луже собственного пота, проснулся оттого, что кто-то энергично колотил по ветровому стеклу. Снаружи слышалась сирена патрульной машины, разбавляемая стаккато раций. Билл откатил в сторону дверь.

В тот момент он вряд ли выглядел образцовым гражданином. Накануне он собрался побрить голову, но одолел только половину — потом сели батарейки в бритве. В результате прическа Билла наводила на мысли о только что сбежавшем буйнопомешанном. В микроавтобусе воняло, как всегда воняет в таких тесных помещениях, а на пассажирских сиденьях были разложены внутренности переносного телевизора, который Билл разобрал, чтобы поколдовать над проводами. Пока он щурился от слепящего света фонарика, бестелесный голос спросил:

— Сэр, не могли бы вы показать удостоверение личности?

Когда полицейские убедились, что в машине нет ничего опасного, Билл продемонстрировал им свои водительские права, удостоверение университета, паспорт и даже пакет на молнии, в котором хранилась уже сбритая часть волос. Вскоре после этого мне позвонили из полиции с просьбой подтвердить, что Билл является моим сотрудником.

— Мы нашли его спящим в микроавтобусе на парковке кампуса, — объяснил офицер по телефону.

— Все верно, парковка Р3, — ответила я. — Под ивой.

Выяснив, что Билл не представляет ни для кого угрозы и не замышляет ничего, что нарушало бы закон, офицеры принялись извиняться за испорченную ночь. У них не было другого выбора, кроме как разбудить его — такая уж работа, понимаете. Билл заверил их, что не держит зла.

— Если что, сразу за холмом находится телефон экстренной связи, — с отеческой заботой напомнил ему один из офицеров. — Обязательно позвоните, если вам что-то понадобится.

После того как они уехали, Билл оделся и пришел ко мне, подозревая, что я захочу услышать объяснение ночному звонку.

— Не понимаю, как ты можешь оставаться таким спокойным. — Я была очень расстроена. — Ты именно тот человек, на которого можно повесить что угодно, если им захочется… Странный тип, который периодически засовывает части тела в дупло.

— Да ладно тебе, мне нечего скрывать. Я не употребляю наркотики, не создаю проблем. И вообще излучаю нормальность, — возразил Билл, и я вынуждена была с ним согласиться. Ни один из нас никогда не связывался с наркотиками — даже в Беркли. Мы и пиво-то во время полевых экспедиций не пили, а это было неслыханной праведностью в среде ученых, занимавшихся науками о земле. Да, недавно я сделала несколько ксерокопий, воспользовавшись факультетским доступом другого человека, но иных прегрешений за мной в этом семестре не числилось.

— Ну, ты постоянно богохульствуешь, — заметила я, не желая уступать. Билл согласился, что это, черт возьми, правда. — И посмотри на себя: ты же вылитый Голова-ластик, они могли закрыть тебя за одно это.