Девушка, которая взрывала воздушные замки

Заместитель начальника контрразведки удивился. Вероятно, Монику Фигуэролу неверно информировали. Йорана Мортенссона из отдела личной охраны в контрразведку никто не переводил. Увы.

Положив трубку, Моника еще пару минут смотрела на телефон. В личной охране считали, что Мортенссона перевели в контрразведку. Контрразведка это отрицала. Такие перемещения обычно должны рассматриваться и одобряться начальником канцелярии. Моника потянулась к трубке, чтобы позвонить начальнику канцелярии, но остановилась. Отдел личной охраны мог перевести Мортенссона только с одобрения начальника канцелярии. Но в контрразведке Мортенссона нет, и начальник канцелярии не может об этом не знать. А если он переведен в какой-то другой отдел, который следит за Микаэлем Блумквистом, то начальник канцелярии непременно должен быть в курсе.

Торстен Эдклинт велел ей следить, чтобы не пошли круги по воде. А позвонить начальнику канцелярии означало бы швырнуть огромный камень в маленький пруд.

В половине одиннадцатого утра, в понедельник, усаживаясь за свой письменный стол в стеклянной клетке, Эрика Бергер вздохнула с облегчением. Ей очень хотелось выпить свежего горячего кофе из автомата. Первые два часа рабочего дня она провела на двух собраниях. Сначала – на пятнадцатиминутной утренней летучке, на которой ответственный секретарь редакции Петер Фредрикссон наметил основные направления работы на день. Поскольку Эрика не доверяла Андерсу Хольму, ей все больше приходилось полагаться на мнение Фредрикссона.

А потом она провела целый час с председателем правления Магнусом Боргшё, начальником финансового отдела «Свенска моргонпостен» Кристером Сельбергом и директором по маркетингу Ульфом Флудином. Совещание было посвящено ухудшающейся ситуации на рекламном рынке и снижению объемов розничных продаж. Главный маркетолог и начальник финансового отдела считали, что необходимо срочно принять меры для того, чтобы минимизировать потери.

– В первом квартале мы справились с проблемой благодаря временному подъему рекламного рынка и тому, что в конце года двое сотрудников ушли на пенсию. Их должности остались вакантны, – сказал Ульф Флудин. – Данный квартал мы, вероятно, закончим с незначительным минусом. Однако нет никаких сомнений в том, что бесплатные газеты «Метро» и «Стокгольм-Сити» будут по-прежнему поглощать столичный рекламный рынок. Нам ничего не остается, кроме как прогнозировать откровенный дефицит в третьем квартале.

– Что мы может противопоставить? – спросил Боргшё.

– Единственная возможная альтернатива – сокращения. Мы никого не сокращали с две тысячи второго года. Но, по моим подсчетам, до конца года нам необходимо сократить десять ставок.

– И какие же именно ставки? – поинтересовалась Эрика Бергер.

– Нам придется урезать отовсюду и понемногу, сокращая по должности в разных подразделениях. Например, в спортивной редакции сейчас шесть с половиной ставок. А нам придется сократить их до пяти.

– Если я правильно понимаю, спортивная редакция уже сейчас работает из последних сил. Это означает, что нам придется сократить спортивные полосы в целом.

Флудин пожал плечами.

– Я не против обсудить и более удачные предложения.

– Более удачных предложений у меня нет, но принцип таков: если мы сократим персонал, значит, нам придется сократить количество полос, а если мы сделаем газету тоньше, то у нас снизится количество читателей и, тем самым, количество рекламодателей.

– Вечный замкнутый круг, – сказал начальник финансового отдела Сельберг.

– Меня взяли на работу с тем, чтобы предотвратить подобный сценарий. Это означает, что я должна полностью изменить облик газеты и сделать ее более привлекательной для читателей. Но если сокращать персонал, то эта задача окажется невыполнимой.

Эрика обратилась к Боргшё:

– Как долго газета может прожить в условиях стресса? Какой дефицит мы можем себе позволить, пока ситуация не изменится?

Боргшё напрягся.

– С начала девяностых годов газета поглотила значительную часть своих прежних накоплений. За последние десять лет наш портфель акций потерял в цене примерно тридцать процентов. Бо́льшая часть этих фондов инвестирована в компьютерную технику. То есть фактически у нас катастрофические потери.

– Я обратила внимание, что у «Свенска моргонпостен» имеется собственная система текстового редактирования, именуемая АХТ. Во сколько обошлась ее разработка?

– Примерно в пять миллионов крон.

– Я не вижу тут логики. На рынке существуют уже готовые дешевые коммерческие программы. Зачем «Свенска моргонпостен» понадобилось разрабатывать собственную?

– Ах, Эрика! Если бы я знал ответ на этот вопрос… Нас уговорил бывший руководитель технического отдела. Он считал, что в перспективе так будет дешевле и что «Свенска моргонпостен» сможет потом продавать лицензии на программное обеспечение другим изданиям.

– И кто-нибудь купил у вас программное обеспечение?

– Да, одна местная норвежская газета.

– Замечательно, – усталым голосом сказала Эрика Бергер. – Следующий вопрос: у нас компьютеры пятилетней давности…