Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Мне потребуется разрешение, чтобы посмотреть личные дела пятидесятых годов, – сказала Моника Фигуэрола.

– Нет, – ответил Торстен Эдклинт и покачал головой. – Мы не можем воспользоваться архивом без разрешения начальника канцелярии, а нам нельзя привлекать внимания, пока мы не выйдем на след.

– Тогда что же мне делать дальше?

– Мортенссон, – сказал Эдклинт. – Узнай, чем он занимается.

Лисбет Саландер, запертая в своей палате, изучала вентиляционный люк в окне, когда услышала, как ключ в замке повернулся и в комнату вошел доктор Андерс Юнассон. Было начало одиннадцатого вечера. Его появление сбило ее с толку – она начинала строить планы побега из Сальгренской больницы.

Лисбет уже измерила люк со всех сторон и убедилась, что голова ее пройдет беспрепятственно, но с остальными частями тела, пожалуй, могут возникнуть сложности. От земли ее отделяло три этажа, но если разорвать простыни и приспособить трехметровый удлинитель от торшера, то эту проблему удалось бы решить.

Она обдумывала свой план досконально, шаг за шагом.

Но возникала еще одна проблема – одежда. На ней были трусы, казенная ночная рубашка и казенные же пластиковые шлепанцы. Из наличных денег у нее было двести крон, которые ей выдала Анника Джаннини для покупки сладостей в больничном киоске. Этого хватило бы, во‑первых, на приобретение в магазине «секонд-хенд» дешевых джинсов с футболкой, при условии, что она сумеет найти в Гётеборге «секонд-хенд», а во‑вторых, на телефонный разговор с Чумой. А уж потом все может как-нибудь уладиться. Через несколько суток после побега Лисбет собиралась улететь в Гибралтар, а потом начать новую жизнь под новым именем в какой-нибудь другой части света.

Андерс Юнассон кивнул в знак приветствия и опустился на стул для посетителей. Саландер села на край кровати.

– Привет, Лисбет. Прости, что в последние дни не успевал тебя навещать! У меня в отделении неотложной помощи дел невпроворот, да еще ко мне на практику прислали двух молодых врачей…

Лисбет кивнула. Честно признаться, она и не ждала, что доктор Андерс Юнассон должен специально приходить ее навещать.

Врач взял ее журнал и принялся внимательно изучать температурные кривые и схему приема препаратов. Он отметил, что температура постоянно держится между 37 и 37,2 и что за прошедшую неделю она ни разу не получила болеутоляющих таблеток.

– Вообще-то твой врач – доктор Эндрин. Она тебе нравится?

– Она неплохая, – ответила Лисбет без особого энтузиазма.

– Не возражаешь, если я тебя осмотрю?

Она снова кивнула. Достав из кармана ручку с фонариком, доктор наклонился и посветил ей в глаза, чтобы проверить, как сжимаются и расширяются зрачки, велел открыть рот и осмотрел горло. Потом осторожно взял ее руками за шею и несколько раз повернул в разные стороны голову.

– Затылок не болит? – спросил он.

Лисбет помотала головой.

– А как обстоит дело с головной болью?

– Иногда дает о себе знать, а потом проходит.

– Процесс заживления еще продолжается. Головные боли постепенно перестанут тебя беспокоить.

У нее еще была короткая стрижка, и, чтобы нащупать шрам над ухом, ему требовалось лишь отогнуть в сторону прядь волос. Шрам заживал хорошо, но на ране еще сохранялась корочка.

– Ты снова расчесала рану… Завязывай с этим делом.

Лисбет кивнула еще раз. Юнассон взял ее за левый локоть и поднял руку.

– Можешь поднять руку самостоятельно?

Она вытянула руку вверх.

– Плечо болит или доставляет какие-нибудь неприятные ощущения?

Саландер помотала головой.

– Тянет?

– Чуть-чуть.

– Думаю, тебе надо активнее тренировать мышцы плеча.

– Когда сидишь взаперти, это нелегко.

Доктор улыбнулся:

– Это не навсегда. Ты делаешь упражнения, как велит физиотерапевт?

Она опять ответила кивком.

Юнассон достал стетоскоп и ненадолго прижал его к собственной руке, чтобы согреть. Потом сел на край кровати, расстегнул ее ночную рубашку, послушал сердце и измерил пульс. Затем попросил ее наклониться вперед, приставил стетоскоп к спине и послушал легкие.

– Покашляй.

Лисбет покашляла.

– О’кей. Можешь застегнуть рубашку. С точки зрения медицины, ты идешь на поправку.

Саландер кивнула. Она ожидала, что теперь он встанет и пообещает заглянуть через несколько дней, но Юнассон остался сидеть и довольно долго молчал, казалось, над чем-то размышляя.

Лисбет терпеливо ждала.

– Знаешь, почему я стал врачом? – вдруг спросил он.

Она покачала головой.

– Я вырос в рабочей семье. Мне всегда хотелось стать врачом. В детстве я собирался быть психиатром. Я был очень продвинутым.

Как только он упомянул слово «психиатр», Лисбет вдруг посмотрела на него с пристальным вниманием.

– Но я не был уверен, что смогу осилить занятия. Сразу после окончания гимназии я выучился на сварщика и около года проработал в этом качестве.

Он кивнул, словно в знак подтверждения своих слов.

– Я считал, что было бы неплохо иметь что-то в запасе на случай, если мне не удастся завершить медицинское образование. Между сварщиком и врачом немало общего. И тому, и другому приходится что-то чинить. Вот теперь я работаю в Сальгренской больнице и сшиваю таких, как ты.