Девушка, которая взрывала воздушные замки

Встреча состоялась в понедельник утром в кабинете Арманского в «Милтон секьюрити». Микаэль проскочил в здание через гараж.

– Старший – это Йоран Мортенссон, владелец «вольво». Он преследовал меня не меньше недели, а может быть, даже и больше.

– И вы утверждаете, что он из СЭПО?

Микаэль показал досье, которое он собрал на Мортенссона – оно не требовало никаких комментариев. Арманский колебался: разоблачения Блумквиста вызывали у него противоречивые эмоции.

Никто не спорит: государственная тайная полиция часто попадает впросак – это касается не только шведской СЭПО, но, по всей видимости, и всех других разведывательных служб в мире. Взять хотя бы позорный эпизод, когда французская тайная полиция отправила команду водолазов‑минеров в Новую Зеландию, чтобы взорвать судно «Рейнбоу уорриор», принадлежавшее Гринпису. Эту акцию смело можно расценить как самую дебильную операцию в истории разведки. Сравниться с ней по идиотизму может только причастность президента Никсона к Уотергейтскому скандалу.

Но как можно обойтись без скандалов с такими бездарными командующими? Кстати, ведь об успехах спецслужб никогда не сообщается, но когда случаются провалы или совершаются какие-нибудь глупости, средства массовой информации, как церберы, набрасываются на службу безопасности.

Арманский никогда не мог понять, как шведские газеты относятся к СЭПО.

С одной стороны, СМИ рассматривают СЭПО как незаменимый источник информации, и почти любой политический промах становится поводом для эффектных заголовков: «СЭПО подозревает, что…» Почему-то ссылка на СЭПО сразу придает статье вес и авторитет.

С другой стороны, и СМИ, и политики разных уровней дружно набрасываются на сотрудников СЭПО, которые следят за шведскими гражданами, – если их, конечно, на этом деле поймают. И именно это противоречие внушало Арманскому сомнения в здравомыслии как политиков, так и СМИ.

Собственно говоря, сам по себе факт существования СЭПО Арманского ничуть не раздражал. Ведь должен же кто-нибудь следить за тем, чтобы спятившие национал-большевики, которые начитались Бакунина – или какого там еще там черта читают неонацисты, – не соорудили бомбу из минеральных удобрений с нефтью и не разместили ее в фургоне перед резиденцией Росенбада[34]. Следовательно, необходимость таких организаций, как СЭПО, нельзя отрицать, и Арманский считал, что присматривать за некоторыми гражданами во имя интересов всеобщей безопасности вполне уместно.

Проблема, естественно, заключается в том, что организация, призванная следить за гражданами, должна находиться под самым неусыпным общественным контролем, и к тому же за ней следует осуществлять строгий конституционный надзор. А деятельность СЭПО на практике оказывалась вне зоны доступа политиков и членов Риксдага, даже когда премьер-министр назначал специального инспектора, которому на бумаге предоставлялись все права. Арманскому давали почитать книгу Карла Линдбума «Поручение», и он был буквально потрясен. В США десяток руководителей СЭПО незамедлительно арестовали бы за обструкцию и подвергли бы публичным допросам комиссии Конгресса. В Швеции же они явно оставались за пределами критики.

Случай Лисбет Саландер продемонстрировал: что-то не в порядке с этой организацией. Впрочем, когда Микаэль Блумквист пришел и вручил Драгану Арманскому мобильный телефон, свободный от прослушки, тот решил, что журналист сошел с ума. Но после того как он углубился в детали и изучил снимки Кристера Мальма, ему пришлось с неохотой признаться, что подозрения Блумквиста небеспочвенны. Это не предвещало ничего хорошего и означало, что заговор против Лисбет Саландер, предпринятый пятнадцать лет назад, не был случайным эпизодом.

Для случайности тут было слишком много совпадений. Допустим, что Залаченко мог стать жертвой параноика и одержимого диссидента. Но почему-то почти одновременно у Микаэля Блумквиста и у Анники Джаннини похищают документы, составляющие основу доказательной базы. Это уже умысел. К тому же, ключевого свидетеля Гуннара Бьёрка обнаружили повешенным.

– Хорошо, – сказал Арманский и забрал у Микаэля документы. – Значит, вы не возражаете, чтобы я передал это моему доверенному лицу?

– Значит, вы доверяете ему?

– Я знаю, что он безусловный приверженец демократии и придерживается высоких этических принципов.

– В СЭПО? – спросил Микаэль Блумквист с откровенным сомнением в голосе.

– Нам с вами все же придется найти точки соприкосновения. Мы с Хольгером Пальмгреном одобрили ваш план и сотрудничаем с вами, но я по-прежнему утверждаю, что собственными силами мы не справимся. Чтобы избежать плачевного финала, мы должны найти союзников среди властных структур.

– О’кей, – нехотя согласился Микаэль. – По правде сказать, я не привык делиться информацией о материале до того, как его опубликуют.

– Но ведь вы уже сделали это. Вы уже все рассказали – мне, своей сестре и Пальмгрену.

Микаэль кивнул.