Девушка, которая взрывала воздушные замки

Первого марта 1989 года дядя Идриса Хиди заплатил местному лидеру партии Баас сумму, соответствующую пятидесяти тысячам шведских крон. Эта сумма оказалась достаточной компенсацией за ущерб, нанесенный Идрисом Хиди иракскому государству. Через два дня его освободили и отдали на попечение дяди. Выйдя из тюрьмы, он весил тридцать девять килограммов и не мог ходить. Перед освобождением ему раздробили левое бедро, чтобы он не мог бегать и участвовать в разных акциях сопротивления режиму.

На протяжении нескольких недель Идрис Хиди находился между жизнью и смертью. Когда он все-таки немного пришел в себя, дядя перевез его в деревню, в шестидесяти километрах от Мосула. За лето Идрис восстановился и окреп настолько, что смог передвигаться на костылях. Вопрос о том, что ему делать дальше, оставался открытым. В августе до него неожиданно дошли известия о том, что тайная полиция схватила двух его братьев. Больше Хиди их так и не увидел. Он предполагал, что оба покоятся под какой-нибудь песочной пирамидой под Мосулом. В сентябре дяде стало известно, что Идриса Хиди снова разыскивает полиция Саддама Хусейна. Он решил обратиться к анонимному аферисту, который за вознаграждение, соответствующее тридцати тысячам шведских крон, переправил Хиди через границу с Турцией и с помощью фальшивого паспорта – дальше в Европу.

19 октября 1989 года Идрис Хиди приземлился в стокгольмском аэропорту Арланда. Он не знал ни единого слова по-шведски, но в соответствии с полученной инструкцией сразу обратился в полицию и на ломаном английском попросил политического убежища. Его перевезли в лагерь для беженцев в Весбю, в Уппланде, где он и пребывал последующие два года, пока Государственное миграционное управление не решило, что у Хиди нет достаточных оснований для получения вида на жительство в Швеции.

К тому моменту Идрис уже выучил шведский язык, и ему была оказана медицинская помощь в связи с искалеченным бедром. Его дважды прооперировали, и он уже мог передвигаться без костылей. За это время в Швеции состоялась масштабная дискуссия по вопросу о судьбах беженцев, а на их лагерь было совершено покушение. И Берт Карлссон основал партию «Новая демократия».

У Идриса Хиди появился новый адвокат, который выступил публично и рассказал о его ситуации. Так Идрису обеспечили место в Медиаархиве. Судьбой Хиди озаботились другие проживавшие в Швеции курды, в частности члены боевого братства Бакси. Последовали митинги протеста, в адрес министра по вопросам иммиграции Биргит Фриггебу поступали петиции. Вся эта ситуация получила медийный резонанс. Государственное миграционное управление вынужденно изменило свое решение, и Хиди получил вид на жительство с правом работы в Королевстве Швеция. В январе 1992 года он покинул лагерь для беженцев в статусе свободного гражданина.

После пребывания в лагере для беженцев Идрису Хиди пришлось решать новые задачи. Он искал работу и одновременно продолжал долечивать больное бедро. Очень скоро Идрис обнаружил, что его образование инженера-строителя, многолетние профессиональные заслуги и университетские оценки в Швеции нисколько не ценятся. Он работал разносчиком газет, мойщиком посуды, уборщиком и шофером такси. Но с работой разносчика газет Хиди не справился – он просто-напросто не мог быстро подниматься по лестницам. В профессии шофера такси ему нравилось все, за исключением двух обстоятельств: он совершенно не знал географию окрестностей Стокгольма и, к тому же, не мог сидеть неподвижно больше часа подряд – боль в бедре становилась невыносимой.

В мае 1998 года Хиди переехал в Гётеборг. Некий дальний родственник сжалился над ним и предложил ему постоянную работу в клининговой фирме. Работать на полную ставку Идрис не мог, и ему предложили на полставки на должность руководителя уборщиц в Сальгренской больнице, с которой фирма давно сотрудничала. Он занимался всякой всячиной и относительно легкой работой – шесть дней в неделю драил полы в нескольких коридорах, включая коридор 11-С.

Микаэль Блумквист прочитал досье, составленное Даниэлем Улофссоном, и изучил паспортную фотографию Идриса Хиди. Потом зашел через Интернет в Медиаархив, выбрал оттуда несколько статей, которые Улофссон использовал в качестве источника, внимательно прочитал их и надолго задумался. Даже закурил сигарету – с уходом Эрики Бергер запрет на курение в помещении редакции сразу отменили, а Хенри Кортес даже демонстративно оставлял у себя на столе пепельницу.

Под конец Микаэль вытащил страницу, которую Даниэль Улофссон посвятил доктору Андерсу Юнассону. Прочитав текст, он нахмурился.

В понедельник машины с уже известным ему номером и буквами КАБ Микаэль на своем горизонте не обнаружил. Слежки вроде бы не было, но он все же решил не рисковать. От Академического книжного магазина Блумквист прошел до бокового входа в универмаг «НК», а потом сразу же вышел обратно через главный вход – следить за кем-нибудь в универмаге вряд ли было бы посильной задачей для кого-нибудь. Оба его мобильника были отключены.