Девушка, которая взрывала воздушные замки

Эрика минуту смотрела на текст, потом нахмурилась, подняла трубку и позвонила шефу информационного отдела Андерсу Хольму.

– Привет. Это Бергер. Не могли бы вы найти репортера Юханнеса Фриска и сразу же прийти вместе с ним ко мне в кабинет?

Она положила трубку и терпеливо ждала, пока в стеклянной клетке не появился Хольм, ведя за собой Юханнеса Фриска.

Эрика взглянула на наручные часы.

– Двадцать две, – сказала она.

– Что? – спросил Хольм.

– Двадцать две минуты. Вам потребовалось двадцать две минуты, чтобы встать из-за стола, пройти пятнадцать метров до Юханнеса Фриска и заявиться вместе с ним ко мне.

– Вы не сказали, что это срочно. Я очень занят.

– Но я и не сказала, что это может подождать. Я распорядилась, чтобы вы вместе с Юханнесом Фриском зашли ко мне в кабинет. Я сказала «сразу» и имела в виду «сразу», а не вечером, и не на следующей неделе, и не тогда, когда вам заблагорассудится оторвать свою задницу от стула.

– Послушайте, я считаю…

– Закройте дверь.

Эрика подождала, пока Андерс Хольм закроет за собой дверь.

Тем временем она молча изучала его. Он, без сомнения, очень компетентный шеф отдела информации, в его задачи входит следить за тем, чтобы страницы «Свенска моргонпостен» ежедневно заполнялись текстами – качественно написанными и расположенными в том порядке, о котором договаривались на утренней летучке. Хольму ежедневно приходилось жонглировать колоссальным количеством рабочих задач. Он делал это, не роняя ни одного мяча.

Проблема с Андерсом Хольмом заключалась в том, что он постоянно игнорировал решения, которые принимала Эрика. В течение двух недель она пыталась найти к нему подход. Пыталась убеждать его, действовала методом директив, уговаривала одуматься – в общем, использовала методы кнута и пряника. Она хотела донести до него свою точку зрения на газету.

Но без толку.

Текст, который она отвергала во второй половине дня, все равно попадал в газету вечером, когда Эрика уходила домой. «У нас выпала одна статья, и образовалась дыра, которую мне пришлось заполнять».

Заголовок, который одобряла Эрика, внезапно забраковывался и заменялся совершенно другим. При этом выбор не всегда оказывался неверным, но с нею не обсуждался.

Все делалось демонстративно и с вызовом.

Причем, как правило, речь шла о мелочах. Например, редакционное совещание внезапно переносилось с 14.00 на 13.30, а ее не информировали, и когда она наконец появлялась, большинство решений уже было принято. «Извините, я не успел вам сообщить».

Эрика Бергер не могла понять, почему Андерс Хольм занял такую позицию по отношению к ней, но уже убедилась, что дипломатические приемы на него не действуют. Она пока не привлекала к обсуждению этого вопроса других сотрудников редакции, пытаясь решить этот вопрос между ними двоими. Но результат оказался нулевым, поэтому настало время высказаться отчетливее, на этот раз в присутствии сотрудника Юханнеса Фриска, с тем расчетом, чтобы содержание дискуссии непременно стало известно всей редакции.

– В самом начале моей работы здесь я сказала, что у меня имеется особый интерес ко всему, что касается Лисбет Саландер. Я объяснила, что хочу заранее иметь информацию обо всех готовящихся статьях и намерена просматривать и лично одобрять все, что запланировано к публикации. Я напоминала вам об этом практически при каждом удобном случае, и в последний раз – на совещании в прошлую пятницу. Какая часть данной инструкции осталась вам непонятной?

– Все планируемые или готовящиеся к печати тексты упоминаются в ежедневной служебной записке в нашей интрасети. Они всегда пересылаются на ваш компьютер. Вас все время информируют.

– Пустая болтовня. Когда мне сегодня утром бросили «Свенска моргонпостен» в почтовый ящик, там на самом видном месте для новостей красовалось три столбца о Саландер и о ситуации вокруг Сталлархольма.

– Этот текст написала Маргарета Орринг. Она работает у нас внештатно и сдала статью только вчера около семи часов вечера.

– Маргарета Орринг позвонила с предложением написать эту статью еще в одиннадцать утра. Вы одобрили эту идею и поручили ей работать над статьей около половины двенадцатого. А на совещании в два часа дня вы ни словом об этом не упомянули.

– Но ведь все эти сведения присутствуют в ежедневной служебной записке.

– Неужели? Там значится следующее: «Маргарета Орринг, интервью с прокурором Мартиной Франссон. Тема: в Сёдертелье обнаружены наркотики».

– Основным материалом и было интервью с Мартиной Франссон по поводу конфискации анаболических стероидов, и в связи с этим был задержан потенциальный покупатель из «Свавельшё МК».

– Вот именно. А в служебной записке нет ни слова о «Свавельшё МК» или о том, что в интервью речь пойдет о Магге Лундине и Сталлархольме, и тем самым о расследовании дела Лисбет Саландер.

– Полагаю, что эти факты всплыли уже по ходу интервью…

– Андерс, я не могу понять почему, но вы лжете мне прямо в глаза. Я разговаривала с Маргаретой Орринг, автором статьи. Она изложила вам четкий план интервью.