Девушка, переставшая говорить

– Вы спрашивали, видела ли Туне, как кто-нибудь приходил к Сиссель, и она ответила «нет».

И Эвен Рунде и Руне Лауритсен кивнули.

– Но теперь мы знаем, что это не так. Она рассказала Кайсе, как видела того мужчину, описав его как «странного». Как она вела себя во время допроса?

– Немного неуверенно, – вспомнил Эвен. – Не сразу ответила, что не видела никого и ничего.

– Допрос происходил у них дома, присутствовали и мать и отец, как я вижу. – Карстен указал на отчет. – Могло ли это повлиять на нее? Как она вела себя? Она смотрела на вас, отвечая на вопросы, или сначала смотрела на родителей, говорили ли они что-то? Может быть, она видела, как кто-то знакомый ей приходил к Сиссель? Например, мать или отец? Никогда нельзя исключать невероятное и неочевидное.

Все серьезно закивали.

Карстен открыл сообщение Кайсы и переслал его Эвену.

– Посмотри сообщение, которое я только что послал тебе, – сказал он, показав на телефон Эвена. – Можешь вывести эти два снимка на проектор, чтобы все смогли увидеть. Первое фото – это картина, второе – человек, которого видела Туне. – Карстен взял костыли и прошел к двери, там он повернулся и остановился. – Его зовут Стефен Шпиц. Художник, живет на Нурдёя, он нарисовал портрет Сиссель. Мы должны привести его на допрос немедленно.

– Я позабочусь об этом, – сказал Эвен.

– Отлично, – ответил Карстен. – Это Кайса нашла Шпица. Она сказала, что ей показалось, что он говорит не совсем правду. Он утверждает, что Сиссель не открыла ему двадцать первого ноября, когда они договорились о встрече, за девять дней до того, как ее нашли. Это объясняет, зачем она нарядилась. Шпиц рисовал ее в праздничном платье.

– Мы говорили с Туне после того, как Кайса рассказала нам о мужчине, которого та видела, – отметил Эггесбё. – И его объяснение Кайсе совпадает с тем, что сказала Туне. Он позвонил в дверь и ушел, когда Сиссель не открыла. Мы думали объявить его в розыск, но потом пропала Туне, и… да… в общем…

Карстен подошел к двери, не прокомментировав его слова. Они давно должны были это сделать. Он повернулся.

– Сейчас мне пора идти. Нужно забрать Юнаса из детского сада. Эвен, допроси Шпица, попробуй выяснить, скрывает ли он что-нибудь. А вы, Лауритсен, можете вызвать этих двух девочек из класса, которых называла мать Туне, но каждую по отдельности. Я еще вернусь, у нас много работы. Встречаемся, скажем, в семь?

– Хорошо! – воодушевленно отозвался Руне Лауритсен.

Карстен остановился у выхода из здания. Что-то всплыло у него в мозгу, но он не успел поймать мысль. Что-то про Шпица. Он медленно пошел к детскому саду. Статья в «Суннмёрспостен», вот что это было. Он достал мобильный и набрал Эвену Рунде:

– Шпиц был здесь прошлой осенью. Когда это было? Выясни, был ли он здесь тринадцатого октября.

– День, когда убили Педера Воге, – произнес Эвен.

– Именно.

Когда Карстен вошел в ворота детского сада несколько минут спустя, Юнас побежал к нему так быстро, как только могли бегать его крошечные ножки. Карстен положил костыли на пол и поднял сына высоко над головой, даже не осознавая, что делал это, ни на что не опираясь.

48

После ужина Карстен вошел в гостиную и достал из дипломата два ежедневника Сисселль. Он полистал один из них.

– Сиссель отметила СШ

двадцать первого ноября в шесть часов вечера, как тебе и сказал Шпиц, – сказал он Кайсе. – Значит, он говорит правду, у них с Сиссель была договоренность на этот день. – Он убрал дневники обратно, но передумал и положил их на стол. – Ежедневники полны инициалов, – сказал он. – Полиция опросила многих жителей деревни, но далеко не всех, кто был или мог быть упомянут здесь. Выяснить, кто это такие, – трудная задача, требующая для своего решения большой работы. К тому же никто в офисе участкового не знает Лусвику хорошо. Ты так хорошо знаешь деревню, ты могла бы посмотреть, что удастся выяснить из этого? Нам в помощь в любом случае нужен кто-то, кто знает местность и кому можно доверять.

– Само собой.

– Это конфиденциальная информация. Все, что ты выяснишь, должна будешь передать мне – и только мне. Тебе нельзя пользоваться этим как журналисту. Хорошо?

– Конечно, – ответила Кайса серьезно.

– Мне кажется, некоторые из инициалов – родители Туне. Они упоминаются несколько раз.

Карстен поехал обратно на работу, а Теа взяла с собой Юнаса, она собиралась к соседке встретиться с подружками. Андерса забрала мама его друга, ему нужно было в школу, чтобы репетировать рождественский спектакль. Когда все ушли, Кайса убралась после ужина и осталась сидеть за столом с чашкой кофе, наслаждаясь моментом. Радио на подоконнике было включено. Ведущий программы объявил Кэти Мелуа, Кайса стала подпевать: «If you were a sailboat, I would sail you to the shore»[12]. Именно о такой жизни в Лусвике она мечтала.