Девушка с глазами цвета неба

После моего отъезда из Кембриджа поначалу мы с Финном перезванивались, но звонки делались все реже и реже, а потом и вовсе прекратились. Часто я злилась на него, страшно сердилась за то, что он бросил меня, а я не могла его забыть. Я закрывала глаза, когда целовала других мужчин, и представляла себе, что целуюсь с Финном. Что со мной? Почему мне больше никто не нравился? Вместо этого я окунулась с головой в работу. Живопись, рисунок были моей терапией. После знакомства с Алексом я убеждала себя, что смогу его полюбить.

Недавно я провела вечер с Тианой в ее квартире в Пимлико. Мы сидели, скрестив ноги, на полу, ели рыбу и кружочки жареного картофеля. Квартирка Тианы была чуть больше обувной коробки, но такая уютная, что мне никогда не хотелось из нее уходить. В ее спальне впору было спать принцессе – темно-красное шелковое покрывало, зеркало в серебряной узорчатой раме, хрустальная люстра с имитацией бриллиантов и жемчуга.

– Я работаю в мире головорезов, – говорила она, – и хочу, чтобы дома меня окружали красивые вещи.

– Мне надо разыскать Финна? – спросила я у нее, макая картошку в майонез.

– Конечно. Попробуй сделать это через его Кембридж, – предложила она. – Они наверняка перешлют ему твое письмо. Действуй. Я бы хотела взглянуть на него.

Я уже думала об этом, но напомнила себе все резоны не делать этого, главным из которых был страх. Возможно, я снова стала думать о Финне, потому что Алекс все серьезнее смотрел на наши отношения, а моя мама все серьезнее относилась к нему. Он хвалил ее сад, говорил, что красивее он никогда ничего не видел.

– Когда этот восхитительный молодой человек снова приедет на обед? – спросила недавно она. – Я хочу показать ему мои новые горшки с травами.

Я взглянула на часы. Почти полдень. Дэвид наверняка еще не появился в офисе, и я успею заказать себе еще одну чашку латте. Впрочем, лучше бы он не слишком припозднился, потому что сегодня я не могу задерживаться вечером. Сегодня концерт у Кларки.

С Кларки я не могла говорить о Финне. Он сразу замыкался и переводил разговор на другое. Единственное, что он сказал мне когда-то, вскоре после нашего возвращения из Европы, – чтобы я перестала оглядываться и смотреть на Финна сквозь розовые очки. Это была животная страсть, и только.

– Не переживай Джей, мы все делаем ошибки, – добавил он. Его слова больно задели меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам кажется, что мы влюблены, но…

– Ты имеешь в виду нас с Финном?

– Кого же еще? – засмеялся он. – Ты вела себя глупо, размечталась, ну и ладно.

Ну и ладно.

Кларки – это вообще другая история, в которой не так легко разобраться. Мы поднимались на самый верх Эйфелевой башни, гуляли по Елисейским Полям, обошли в Мадриде все музеи, ездили на велосипеде по Барселоне. Я писала этюды на пляже, а Кларки читал детективы. Он помогал мне выбросить Финна из головы. Во всяком случае, мне всегда так казалось.

– Ты думаешь о нем, да? – спросил меня однажды Кларки, когда мы гуляли по Парижу. Я сказала, что нет, не думаю.

– Знаешь, как водится у мужчин? С глаз долой, из сердца вон.

– Я не думаю о нем, понятно?

– Вот и хорошо. – Он обнял меня за плечи. – Потому что мы с тобой ходим по самому романтичному городу мира, и не надо тратить время на мысли о Финне. В университете у нас появятся новые знакомые, и глупо привязываться к кому-то, если тебе всего лишь девятнадцать. Все станет проще, уверяю тебя.

Во время наших путешествий мы повидали так много всего, что это мне помогло. Мы с Кларки сблизились еще сильнее. Я знала его так, как не знала больше никого.

– Не делай так! – Он только что почистил зубы возле раковины и выплюнул воду, словно дохлая рыба. – Фу! Прекрати! – ужаснулась я.

– Джози, ты замечаешь, как щелкаешь языком? – спросил он однажды, когда я писала этюды на пляже.

– Нет, не замечаю.

– Да, ты щелкаешь. А когда пишешь, ты делаешь вот так. – Он закусил губу, выставил подбородок и изобразил, как что-то пишет на столе.

– Не ври!

– Извини, но ты так делаешь.

– Ну, а ты играешь на скрипке вот так. – Я опустила подбородок и крепко сжала губы, играя на воображаемом инструменте.

– Меня так захватывает музыка, что я забываю обо всем и не слежу за своей мимикой.

– Еще ты дергаешь себя за нос, когда не в духе. – Я дотронулась до кончика своего носа и потянула его.

– Это у меня от отца. Постараюсь следить за собой.

* * *

А еще в Венеции у нас случилось вот что. Это был последний пункт нашего маршрута. На следующий день мы возвращались домой.

Мы ужинали в ресторане, влюбленные парочки сидели за каждым столиком, держась за руки и целуясь при любой возможности. Уличные торговцы продавали темно-красные розы из ведерок для шампанского, мужчины подзывали их, щелкнув пальцами, чтобы подарить своей девушке символический цветок. За ужином следовали романтические вечерние прогулки по площади или ночное плавание на гондолах под сладкие серенады.

– Я женюсь на тебе! – слышала я на каждом углу. Когда ты рассталась с любимым человеком и одинока, тебе особенно горько это слышать.

– Возвращайся сюда, когда будешь влюблена, – говорили мне небеса.