Девушка с характером

– Пожелай мне удачи, Мариэла.

– Она тебе понадобится. Вон отсюда!

С ее стороны было ошибкой выпроваживать его, не выглянув предварительно в коридор. И она поняла это, лишь услышав короткий пронзительный крик. Будто девушка обнаружила во время утреннего туалета, что за ней тайно подглядывают. Зеф буквально упал в объятия этого странного Гумберта – камердинер шел к себе.

Зеф от неожиданного столкновения потерял равновесие и обхватил испуганного Гумберта, чтобы устоять на ногах. Гумберт завизжал, вероятно, испугавшись грязного вонючего старика. К таким вещам он был очень чувствителен.

Мария Йордан крепко схватила Йозефа за шкирку и оттащила от Гумберта. Откашливаясь, мужчины в ужасе уставились друг на друга.

– Что… что ему здесь надо? – заикаясь, спросил камердинер, тщетно разглаживая жилет.

– Я и сама не знаю, – пожала плечами Мария Йордан. – Прокрался в дом.

Она подтолкнула Йозефа к лестнице, громко причитая, что от ворья даже на вилле спасу нет. Гумберт стоял как вкопанный, потом медленно попятился, развернулся и поспешил к себе.

– Проваливай уже, – зашипела она на Йозефа. – Если этот сейчас донесет на меня хозяевам, всему конец.

Выглянув на лестницу и никого там не увидев, Йордан мысленно послала благодарность небесам. Молитвы ее были услышаны: Йозеф хоть и спускался целую вечность, но в конце концов хлопнула входная дверь. Слава богу ушел. Если повезет, он упьется на эти десять марок вусмерть, и она избавится от него навсегда.

Возвращаясь в свою комнату поправить постель Мари, Йордан думала над тем, до чего может дойти человек. Когда-то высокий, стройный парень с непокорной белокурой шевелюрой и густыми усами у многих вызывал зависти. Не обученный манерам, поскольку происходил из простой семьи, не умевший льстить, он говорил напрямик, что думал. Тогда она – Мариэла – была предметом его страсти. Он приходил вечером и оставался до полудня следующего дня, угощался, пил вино, любил ее по три-четыре раза за ночь. Такой был парень. А превратился в это жалкое существо.

Мария подумала пойти в гардеробную госпожи Алисии и взять в чистку темно-красное шерстяное пальто и шляпу к нему. Послезавтра Пасха, госпоже понадобятся эти вещи для церковной мессы. Но потом вспомнила, что хозяйка лежит с мигренью, а значит, мешать ей не стоит. Лучше позаботиться о коричневых ботинках фрейлейн, она сняла их в холле, когда вернулась из гостей. Густав, хоть и был простоватым парнем, машину водил хорошо, кто бы мог подумать? Он все время увивался вокруг Августы. Подкарауливал у задней двери, когда та выносила ведро, ходил вместе с ней к компостной куче вывалить отходы. Возвратившись с пустым ведром, он получал свою награду. Он был всем доволен, беременность девушки его не смущала. При этом Августа так располнела, что, казалось, вот-вот лопнет.

– Мария? К госпоже. Немедленно! – Йордан разглядывала ботинки фрейлейн, когда услышала оклик Эльзы. Та была запыхавшаяся и говорила твердо – Йордан заподозрила неладное.

– Идите к ней сейчас же, – повторила Эльза.

– Хорошо-хорошо, я не глухая.

Был ли в доме человек, более бесхарактерный, чем эта горничная? Неприветливая старая дева держалась тех, кто на хорошем счету. Еще два часа назад она угодливо спрашивала у камеристки, будет ли та пить кофе. А сейчас строит из себя командиршу.

Фрейлейн Элизабет сидела на голубом диване с раскрытой книгой. Она еще была в выходном костюме, к которому Мари сшила слегка приталенный жакет. Это взбесило Йордан. Мари, Мари, Мари. Она обладала вкусом, понимала в моде, рисовала жакеты и платья, придавала старым шляпам новый вид, шила цветы, сумочки, безделушки…

– Мария, Гумберт сейчас был у меня, – сказала фрейлейн и положила в книгу закладку. – Что это за странная история произошла у вас наверху?

Теперь надо было хитрить и постараться вынуть голову из петли. Йордан изучающе посмотрела на фрейлейн и особого беспокойства не заметила. Какое счастье, что у ее матери была мигрень, Алисия Мельцер не оставила бы произошедшее без внимания.

– Ах да, человек заблудился. – Она умиротворенно улыбнулась. – Вы же знаете Гумберта. Мнительный и пугливый. Делает из мухи слона.

Лицо фрейлейн Элизабет оставалось неподвижным. В другой ситуации она бы посмеялась над камердинером. Как однажды в красной гостиной в присутствии матери. Мария Йордан убирала тогда корзинки с шитьем, и ее сразу попросили выйти. Но Мари сидела с дамами, они болтали всякие глупости, над которыми громко смеялись. В том числе над Гумбертом.

– Послушайте, я не считаю нормальной ситуацию, когда наверху ходят посторонние люди, – заметила фрейлейн. – Вы знаете этого мужчину, Мария?

– Никогда не видела его прежде, фрейлейн Элизабет.

Даже под оценивающим взглядом молодой барышни Йордан держала лицо. Должно случиться что-то действительно серьезное, чтобы она утратила над ним контроль.

– Как странно, – проговорила молодая госпожа, не отводя взгляд. – Гумберт сообщил, что мужчина выходил из вашей комнаты.