Девушка с татуировкой дракона

Эрика молча наблюдала за Хенриком Вангером. Микаэль даже затаил дыхание. Раньше, когда они с патриархом обсуждали проблемы «Миллениума», тот либо отпускал язвительные комментарии, либо оценивал, насколько продуктивно Микаэль сможет работать для него в Хедестаде. Но хотя и Микаэль, и Эрика являлись основателями и совладельцами журнала, сейчас старец обращался исключительно к Эрике, как руководитель к руководителю. Они посылали друг другу сигналы, которые Микаэль не мог ни уловить, ни понять. Возможно, всему виной было его происхождение – все-таки он родом из бедной рабочей семьи, из Норрланда; Эрика же с рождения вращалась в высших слоях, и в ее родне были аристократы самых разных мастей.

– Можно еще кофе? – спросила Эрика.

Хенрик Вангер тут же взялся за термос.

– Ладно, вы хорошо подготовились, – признала она. – Мы балансируем на грани выживания. И что дальше?

– Сколько вы еще сможете продержаться?

– У нас есть полгода, чтобы изменить ситуацию. Максимум восемь или девять месяцев. На большее у нас просто не хватит денег.

Вангер смотрел в окно, сохраняя непроницаемое выражение лица. Церковь по-прежнему стояла на своем месте.

– Вы знали, что когда-то я был владельцем газет?

Микаэль с Эрикой замотали головами. Неожиданно Хенрик рассмеялся:

– В пятидесятых-шестидесятых годах мы владели шестью норрландскими ежедневными газетами. Идея приобрести их принадлежала моему отцу – он полагал, что наличие массмедиа выгодно в политическом отношении. У нас по-прежнему осталась газета «Хедестадс-курирен», а Биргер Вангер является у нас председателем правления. Он – сын Харальда, – уточнил Хенрик для Микаэля.

– И, кстати, он – политик муниципального уровня, – добавил Микаэль.

– Мартин тоже входит в правление. Приглядывает за Биргером.

– Но почему вы отказались от остальных газет? – спросил Микаэль.

– В шестидесятые годы мы провели реструктуризацию концерна. К изданию газет мы относились скорее как к хобби, чем как к бизнесу. Когда в семидесятые годы нам пришлось урезать бюджет, среди первых активов мы избавились от газет. Но, безусловно, я в курсе, что значит владеть периодическими изданиями… Можно личный вопрос?

Вопрос был обращен к Эрике. Она приподняла бровь и кивнула.

– Микаэля я об этом не спрашивал; если не хотите, можете не отвечать. Но меня интересует, почему вы угодили в эту историю. У вас были факты или нет?

Микаэль и Эрика переглянулись. Теперь настала очередь Блумквиста сидеть с каменным лицом. Секунду подумав, Эрика заговорила:

– Материал у нас был. Но на деле он оказался вовсе не таким неопровержимым, как мы полагали.

Хенрик кивнул, словно ему все стало понятно, хотя даже сам Микаэль ничего не понял.

– Я не хотел бы это обсуждать, – вмешался он. – Я изучил материалы и написал текст. У меня имелись все необходимые источники. А потом все покатилось в тартарары.

– Но у вас ведь был источник информации?

Микаэль кивнул.

– Не стану притворяться и говорить, что понимаю, как вас угораздило подорваться на такой мине. Я не могу припомнить подобной истории, разве что дело Лундаля в газете «Экспрессен» в шестидесятые годы… Если, конечно, вы, молодежь, слышали о таком. Ваш источник тоже был мифотворцем?.. – Хенрик Вангер покачал головой и, понизив голос, обратился к Эрике: – Я уже был издателем и могу тряхнуть стариной. Не нужен ли вам еще один партнер?

Для Микаэля этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба, но Эрика, похоже, ни капельки не удивилась.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Как долго вы пробудете в Хедестаде? – ответил Хенрик вопросом на вопрос.

– Я уезжаю завтра.

– Вы могли бы – конечно, вместе с Микаэлем – уважить старика и прийти сегодня ко мне на ужин? Скажем, в семь вечера?

– Отлично. С удовольствием. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Почему вы хотите стать совладельцем «Миллениума»?

– Я обязательно отвечу на ваш вопрос. Но думаю, что лучше нам будет обсудить его за трапезой. Прежде чем принять решение, мне необходимо поговорить с моим адвокатом Дирком Фруде. В двух словах могу сказать, что у меня имеются свободные средства. Если журнал выживет и снова станет прибыльным, я выгадаю. Если нет – ничего страшного, в свое время я терял и не такие деньги.

Микаэль уже собирался открыть рот, когда Эрика опустила руку ему на колено.

– Мы с Микаэлем долго боролись за то, чтобы обрести полную независимость.

– Ерунда. Полностью независимых людей не бывает. Но я не стремлюсь отнять у вас журнал и не намерен контролировать его содержание. Раз уж этот чертяка Стенбек извлек для себя выгоду, издавая «Модерна тидер», то я вполне могу стать соиздателем «Миллениума». Тем более что журнал вполне достойный.

– Это как-то связано с Веннерстрёмом? – вдруг спросил Микаэль.

Хенрик Вангер улыбнулся:

– Микаэль, мне уже за восемьдесят. И мне жаль, что есть дела, которые остались незавершенными, и люди, с которыми я не успел полностью расквитаться. Кстати, – снова обратился он к Эрике, – я бы вложил в журнал капиталы при по крайней мере одном непременном условии.

– Я вся внимание, – сказала Эрика.