Девушка с татуировкой дракона

– Микаэль Блумквист должен вновь занять должность ответственного редактора.

– Ну уж нет, – тут же возразил Микаэль.

– Это обязательно, – сказал Хенрик Вангер столь же резко. – Веннерстрёма хватит кондрашка, если мы объявим через пресс-службу о том, что концерн «Вангер» начинает поддерживать «Миллениум» и что одновременно ты возвращаешься в кресло ответственного редактора. Тем самым мы ясно даем понять: всё остается на своих местах и редакционная политика не меняется. И уж тогда рекламодатели, которые собрались уходить из журнала, задумаются и смогут все взвесить еще раз. Веннерстрём не Господь Бог, враги у него тоже имеются, и найдутся фирмы, которые захотят разместить у вас свою рекламу.

– Что за дела, черт побери? И о чем была речь? – спросил Микаэль, как только они с Эрикой вышли от Хенрика Вангера.

– По-моему, речь идет о зондировании почвы перед заключением сделки, – ответила она. – А ты не говорил мне, что Хенрик Вангер такой милый.

Микаэль преградил ей дорогу.

– Рикки, ты с самого начала знала, чем закончится этот разговор.

– Эй, малыш, сейчас только три часа, и я хочу, чтобы до ужина меня хорошенько развлекли.

Блумквист буквально кипел от злости. Но ему никогда не удавалось долго злиться на Эрику.

Эрика надела черное платье, короткий пиджак и лодочки на высоком каблуке, которые она перед поездкой на всякий случай кинула в маленькую дорожную сумку. Она заставила Микаэля сменить форму одежды со спортивной на парадную. Так что ему пришлось нарядиться – он надел черные брюки, серую рубашку, темный галстук и серый пиджак. Когда они, не опоздав ни на минуту, прибыли к Хенрику Вангеру, то обнаружили в числе гостей еще и Дирка Фруде и Мартина Вангера. Все были в костюмах и при галстуках, кроме Хенрика, который красовался в коричневом свитере и в бабочке.

– Преимущество девятого десятка заключается в том, что никто не обращает внимания на то, как ты одет, – заявил он.

Эрика на протяжении всего ужина пребывала в хорошем настроении.

А позже они перебрались в каминный салон и, попивая коньяк из рюмок, приступили к серьезному обсуждению своих дел и планов. Они проговорили почти два часа, прежде чем выработали проект соглашения.

Дирку Фруде поручили создать компанию, полностью принадлежащую Хенрику Вангеру. В правление вошли сам Хенрик, Дирк Фруде и Мартин Вангер. Она должна была в течение четырех лет инвестировать сумму, которая покрывала бы разницу между доходами и расходами «Миллениума». Деньги перечислялись из личных средств Хенрика Вангера. Взамен тот получал один из руководящих постов в издательстве. Договор заключался на четыре года, но «Миллениум» оговаривал право расторгнуть его через два года. Однако досрочное расторжение договора потребовало бы значительных средств, поскольку выкупить долю Хенрика можно было, только выплатив ему всю вложенную им сумму.

В случае внезапной смерти Хенрика на оставшийся срок действия контракта в правлении его заменял Мартин Вангер. По истечении этого срока последнему предоставлялось право решать, продлевать участие в этом проекте или нет. Мартин, казалось, радовался возможности свести счеты с Хансом Эриком Веннерстрёмом, и Микаэлю стало любопытно, что же такое между ними могло произойти.

Когда рабочий вариант контракта был готов, Мартин Вангер начал доливать всем коньяк. Хенрик, пользуясь паузой, склонился к Микаэлю и прошептал ему на ухо, что этот договор никаким образом не повлияет на их деловые отношения.

Переговорщики решили, что объявят о своем союзе в тот день, когда Микаэль Блумквист в середине марта сядет в тюрьму, – тогда это произведет на массмедиа максимальное впечатление. С точки зрения пиара объединять эти два события было настолько нелепо, что неизбежно должно было озадачить недоброжелателей Микаэля и привлечь самое пристальное внимание к Хенрику Вангеру. На самом же деле здесь была своя логика: эти действия подчеркивали, что рано хоронить издательский дом «Миллениум» и что у журнала появляются новые покровители, готовые действовать. Да, предприятия концерна переживают не самые лучшие времена, но Вангеры по-прежнему обладают авторитетом и при необходимости могут атаковать.

Условия контракта обсуждали с одной стороны Эрика, с другой – Хенрик и Мартин. Мнения Блумквиста никто не спрашивал.

Поздно ночью Микаэль, уложив свою голову Эрике на грудь, заглянул ей в глаза.

– И долго же вы с Хенриком обсуждали это соглашение? – спросил он.

– Примерно неделю, – ответила она и улыбнулась.

– Кристер в курсе?

– Разумеется.

– Почему вы мне ничего не сказали?

– С какой стати я должна была обсуждать это с тобой? Ты отказался от поста ответственного редактора, бросил журнал и поселился в лесу.

Микаэль задумался.

– Так что, по-твоему, я заслужил, чтобы со мной обходились как с полным придурком?

– О да, – многозначительно сказала она.

– Значит, ты действительно на меня разозлилась.

– Микаэль, я никогда не чувствовала себя настолько взбешенной, обманутой и брошенной, как в тот день, когда ты ушел из редакции. Никогда прежде я так не злилась на тебя.