Девушка с татуировкой дракона

В субботу, в разгар короткого зимнего дня, пока еще было светло, Микаэль и Эрика отправились на прогулку мимо гавани по дороге, ведущей к хутору Эстергорд. Хотя Блумквист прожил в Хедебю целый месяц, он прежде никогда не заходил в глубь острова: мороз и метели не располагали к подобным экспериментам. Но эта суббота выдалась настолько ясной и солнечной, словно Эрика привезла в Норрланд первые признаки наступающей весны. Было всего пять градусов мороза. Расчищенную дорогу обрамляли сугробы метровой высоты. Микаэль с Эрикой миновали рыбачьи домики – и сразу оказались в густом еловом лесу. Блумквист удивился, какая, оказывается, огромная вблизи гора Сёдербергет. Она возвышалась над домиками и казалась выше и неприступнее, чем когда он созерцал ее из селения. На секунду Микаэль задумался о том, сколько раз Харриет Вангер играла здесь в детстве, но потом быстро вернулся к реальности. Через несколько километров лес кончился, и тропа уперлась в изгородь, за которой начиналась территория Эстергорда. Микаэль и Эрика увидели белый деревянный дом и большое темно-красное здание скотного двора. Решив не заходить на хутор, они развернулись и двинулись обратно.

Когда они проходили мимо въезда в усадьбу Вангеров, Хенрик громко постучал в окно на втором этаже и настойчиво помахал им рукой, приглашая зайти. Микаэль и Эрика переглянулись.

– Хочешь познакомиться с легендой шведской индустрии? – спросил Микаэль.

– А он кусается?

– Кажется, по субботам нет.

Хенрик встретил гостей в дверях кабинета и пожал им руки.

– Я знаю вас. Вы, полагаю, фрёкен Бергер, – сказал он вместо приветствия. – Микаэль даже не намекнул о том, что вы собираетесь посетить нас.

Одним из самых располагающих качеств Эрики была ее общительность и способность с ходу завязывать добрые отношения с кем угодно. Микаэль не раз наблюдал, как она очаровывала пятилетних мальчишек, и те через десять минут уже были готовы ради нее бросить родную мать. Точно так же она покоряла своим обаянием и восьмидесятилетних старцев. Перед ее ямочками на щеках вообще мало кто мог устоять. Через пару минут Эрика с Хенриком Вангером вообще позабыли про Микаэля и болтали так, будто знакомы с детства – вернее, учитывая разницу в возрасте, по крайней мере с детства Эрики.

Бергер начала с того, что принялась нещадно ругать Хенрика Вангера – с какой стати он заманил в глушь ее ответственного редактора. Патриарх защищался: насколько он понял из сообщений в прессе, она его уже уволила, а если нет, то, вероятно, нынче самое время избавить редакцию от балласта. Эрика сделала театральную паузу, вроде бы обдумывая это предложение и придирчиво разглядывая Микаэля. В любом случае, заявил Хенрик, недолгое приобщение к сельской жизни наверняка пойдет молодому господину Блумквисту на пользу. С этим тезисом Эрика согласилась.

Минут пять они подшучивали над его недостатками. Микаэль откинулся в кресле и притворился обиженным, но по-настоящему нахмурился, лишь когда Эрика позволила себе несколько замаскированных двусмысленных реплик, которые могли относиться как к его профессиональным минусам – как журналиста, – так и к некоторым аспектам его сексуальных способностей. Хенрик Вангер хохотал как безумный.

Микаэль был крайне удивлен. Никогда раньше он не видел старика таким довольным и непринужденным. Теперь можно было запросто представить Хенрика на пятьдесят – или пусть даже на тридцать – лет моложе. Микаэль подумал, что он был, вероятно, очень обаятельным, легко завоевывал и притягивал женщин. При этом он так и не женился снова. Конечно, женщины встречались в его жизни, но уже почти полвека он оставался холостяком.

Микаэль выпил глоток кофе и снова насторожился. Сейчас беседа перешла на серьезные рельсы – речь зашла о делах «Миллениума».

– Насколько я понимаю, у вас возникли проблемы с изданием.

Эрика покосилась на Блумквиста.

– Нет, Микаэль не обсуждал со мной ваши служебные проблемы, но надо быть слепым и глухим, чтобы не понять, что ваш журнал, как и концерн «Вангер», движется к концу.

– Думаю, мы как-нибудь выкарабкаемся, – осторожно предположила Эрика.

– Сомневаюсь в этом.

– Почему?

– Давайте прикинем, сколько у вас сотрудников. Шесть? Издание тиражом в двадцать одну тысячу экземпляров, периодичность раз в месяц, печать, дистрибуция, аренда помещений… Ваш годовой оборот должен составлять около десяти миллионов, и примерно половину этой суммы должны составлять доходы от рекламы.

– И что из этого следует?

– Ханс Эрик Веннерстрём – злопамятный и мелочный мерзавец, который ни за что не оставит вас в покое. Сколько рекламодателей ушли от вас за последние месяцы?