Девушка с татуировкой дракона

Из своего окна Микаэль видел, что около пяти часов на верхнем этаже дома Сесилии Вангер включили свет. Он позвонил в ее дверь около половины восьмого, как раз когда по телевидению начиналась программа новостей. Дверь открыла хозяйка – она была в халате, с желтым махровым полотенцем на мокрых волосах. Микаэль извинился за вторжение и решил немедленно ретироваться, но она жестом пригласила его пройти на кухню.

Сесилия поставила кофе и на несколько минут поднялась на второй этаж. Когда она вновь спустилась, на ней были джинсы и клетчатая фланелевая рубашка.

– Я уж начала думать, что вы так и не зайдете ко мне в гости.

– Мне следовало бы сначала позвонить, но я увидел свет и не смог удержаться.

– Я вижу, что у вас по ночам горит свет. И вы часто гуляете после полуночи. Вы «сова»?

Микаэль пожал плечами:

– Ну да, скорее всего, так и есть… – Он посмотрел на стопку школьных учебников, возвышавшуюся на кухонном столе. – Вы по-прежнему преподаете, хотя вы и директор гимназии?

– Нет, я уже не успеваю. Работа директора отнимает все время. Но ведь я была учителем истории, Закона Божьего и обществоведения. И мне придется преподавать еще несколько лет.

– Еще несколько?

Она улыбнулась:

– Мне пятьдесят шесть. Скоро стану пенсионеркой.

– Никогда не скажешь, что вам за пятьдесят, вам скорее можно дать сорок с мелочью.

– Вы мне льстите… А вам сколько лет?

– Сорок с хвостиком, – ответил Микаэль и улыбнулся.

– А ведь совсем недавно было двадцать… Как быстро летят годы, верно?

Сесилия Вангер разлила кофе по чашкам и спросила, не голоден ли Микаэль. Он ответил, что недавно ужинал. И это была правда, но весьма относительная. Он ленился готовить и фактически перешел целиком на бутербродное питание.

– Итак, вы пришли, чтобы задать мне те самые вопросы?

– Честно говоря… Я пришел не для того, чтобы задавать вопросы. Просто захотелось зайти в гости.

Сесилия Вангер вновь улыбнулась:

– Вас ожидает тюрьма, вы переезжаете в Хедебю, копаетесь в материале, который является священным для Хенрика, не спите по ночам, совершаете долгие ночные прогулки, несмотря на адский холод… Я все перечислила?

– Моя жизнь дала трещину, – улыбнулся в ответ Микаэль.

– А кто эта женщина, что приезжала к вам на выходных?

– Эрика… Она главный редактор «Миллениума».

– Герлфренд?

– Не совсем. Она замужем. Скорее, я ее друг и occasional lover[62].

Сесилия Вангер расхохоталась.

– Что вас так рассмешило?

– То, как вы это сказали. «Occasional lover». Хорошее выражение.

Микаэль тоже засмеялся. Сесилия Вангер вдруг стала ему нравиться.

– Что ж, я бы тоже не отказалась от occasional lover, – сказала она, сбросила тапочки и положила ногу ему на колено.

Микаэль автоматически опустил руку и коснулся ее кожи. На секунду он почувствовал себя неуверенно, чувствуя, что попал в совершенно неожиданную и незнакомую стихию, однако стал осторожно массировать большим пальцем ее ступню.

– Я тоже замужем, – сказала Сесилия Вангер.

– Знаю. В клане Вангеров разводов не бывает.

– Я не видела своего мужа уже почти двадцать лет.

– У вас что-то случилось?

– Это вас не касается. Я не занималась сексом… уже три года.

– Как-то не верится.

– Почему? Это всего лишь вопрос спроса. Мне совершенно не нужен бойфренд, законный или гражданский муж. Я вполне самодостаточна. А с кем мне заниматься сексом? С кем-нибудь из школьных учителей? Ну уж нет. С каким-нибудь учеником? Вот была бы сенсация для теток-сплетниц… С людей по фамилии Вангер не спускают глаз. А все обитатели Хедебю либо мои родственники, либо женатые мужики.

Она наклонилась и поцеловала его в шею.

– Я вас шокирую?

– Нет. Но я не уверен, что это хорошая идея… Я ведь работаю на вашего дядю.

– Ну уж я-то, конечно, вряд ли ему донесу. Но, по правде говоря, Хенрик не стал бы возражать.

Сесилия уселась к нему на колени и поцеловала в губы. Ее еще влажные волосы пахли шампунем. Немного запнувшись на пуговицах, Микаэль стянул фланелевую рубашку с ее плеч и убедился, что Сесилия не удосужилась надеть бюстгальтер. Он начал целовать ее грудь, и она крепко прижалась к нему.

Обойдя вокруг стола, адвокат Бьюрман продемонстрировал балансовый отчет по счету Лисбет Саландер, который она и так знала наизусть – до последнего эре, – но которым отныне не могла распоряжаться сама. Опекун стоял у нее за спиной. Внезапно он начал массировать ей шею, его рука скользнула через левое плечо ей на грудь и там остановилась. Лисбет не посмела протестовать, и тогда он сдавил ей грудь. Саландер сидела абсолютно неподвижно. Она чувствовала на своем затылке его дыхание и изучала лежавший на письменном столе канцелярский нож для разрезания конвертов. Лисбет могла с легкостью дотянуться до него свободной рукой.

Однако она ничего не делала. В свое время Хольгеру Пальмгрену удалось убедить ее в одном: импульсивные поступки чреваты осложнениями, а осложнения могут привести к крайне нежелательным последствиям. С тех пор Лисбет никогда ничего не предпринимала, не взвесив предварительно, к чему это может привести.