Дидро и цивилизация России

Думается, что не случайно Дидро поместил в начале своих «Записок» «Исторический очерк о представительных учреждениях». Он рассказал Екатерине II о том, что европейские страны естественным путем пришли к ограничению деспотизма монархов, создав выборные законодательные учреждения. Философ полагал, что путь цивилизации принципиально един для всех народов. Россия может совершить важный шаг к ликвидации деспотизма, если императрица сделает Уложенную комиссию постоянно действующей, поручит ей разрабатывать законы и разрешит избирателям на местах отзывать своих депутатов[349]. Между тем Большая комиссия была распущена Екатериной еще в 1768 году, но частные комиссии продолжали существовать

[350], и Екатерина не сразу отказалась от самой возможности возобновления ее работы. Собеседник императрицы с завидным постоянством возвращался к вопросу о работе комиссии[351]

. «Отказ от законодательной власти является актом великодушия со стороны государя», – внушал он императрице[352]. «Но первым долгом сделайте Комиссию постоянной», – не уставал повторять Дидро

[353].

Идея законности имела для представлений Дидро о цивилизации важнейшее значение. Философ считал, что медленное развитие общества может ускоряться «мудрыми законами и учреждениями». Он приветствовал попытку Екатерины II создать новый кодекс законов. Он призывал ее сделать народную волю главным источником закона, установить всеобщность законов, реальное равенство всех подданных перед законом[354]

. Он хотел надеяться, что Екатерина сможет осуществить эти идеи.

К числу коренных недостатков русского законодательства Дидро относил отсутствие строгого порядка наследования престола. Петровский закон о престолонаследии, позволявший правящему государю распоряжаться властью по своему усмотрению и передавать престол тому из родственников, кому он хочет, Дидро считал очень опасным: «Какой источник раздоров в семье! Какой источник потрясений в империи!»[355] Философ, конечно, хорошо знал эти реальные раздоры и потрясения русской истории XVIII века (они были общим местом французской россики), он был прекрасно осведомлен о перевороте 28 июня 1762 года, приведшем Екатерину II к власти. Дидро довольно точно определил причины и движущие силы переворотов: несовершенство законодательства, недовольство знати, наличие гвардейских полков в столице (философ добавил еще «от себя» влияние духовенства).

Поинтересовавшись некоторыми большими зданиями, длинными с маленькими окнами, я узнал, что это казармы. Казармы? – спросил я сам себя. И кто приказал устроить их здесь? Разместить войска по казармам в государстве, столь подверженном переворотам? Там, где порядок престолонаследования стал неопределенным из-за поспешного закона основателя империи, справедливо почитаемого всем народом?[356]

Он заметил, что в России XVIII века не существовало политической преемственности между монархами: каждое новое правление отрицало предыдущее[357]. Подробно развивать тему дворцовых переворотов и законности наследования престола перед Екатериной II было рискованно. Тем не менее Дидро не раз советовал Екатерине сделать все, чтобы наследование престола проходило спокойно. Он рекомендовал обратить внимание на воспитание наследника престола Павла Петровича. (Вопреки пожеланию Дидро результаты воспитания были такими, что Екатерина подумывала о том, чтобы по примеру Петра I отстранить своего сына от власти.)