Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Река меня очаровывает. Это одна из самых красивых рек, по которым мне когда-либо доводилось ездить на санях. Она петляет по величественной долине, в которой растут леса, состоящие из берез, осин и сосен и чередующиеся с большими открытыми пространствами, представляющими собой болота и луга и испещренные следами диких животных, которые пересекают эти пространства во всех направлениях. На южных склонах горы большие участки уже свободны от снега, и под солнечными лучами пожелтевшая трава высокогорных пастбищ поблескивает, как будто сделанная из золота. Я замечаю разных животных — лосей, кабанов, косуль и оленей. Также здесь много глухарей, которые небольшими группами с шумом взлетают с верхних ветвей высоченных вековых елей.

На реке я обращаю внимание на впечатляющее количество волчьих следов, но, к моему большому удивлению, не вижу утром ни одного волка. Зато мы устраиваем замечательную погоню за огромным кабаном, на которого натолкнулись за поворотом реки. Он, роя копытами и рылом снег и землю, выискивал в земле какие-то съедобные корневища. Поскольку мы двигались против ветра, причем не производили никакого шума (сани скользили по тонкому слою пушистого снега), кабан не увидел и не услышал, как мы приближаемся. Заметив нас уже довольно близко от себя, он резко поднимает вымазанное в снегу и земле рыло, и я, можно сказать, вижу над его головой огромный знак вопроса. Его кабаний мозг не находит никакого ответа, и животное вихрем бросается наутек, но, поскольку берега очень крутые, ему не остается ничего другого, кроме как бежать по льду реки. Мои собаки — подобно коту, преследующему мышь, — бросаются вдогонку за этой большущей свиньей весом в две сотни килограммов. Я позволяю им это делать, любуясь стремительным бегом великолепного старого кабана. Лишь бы только он продолжал бежать, потому что если он вдруг решит вступить в схватку с собаками и пустить в ход свои острые как бритва клыки, то у нас могут быть потери. Однако кабан не замедляет бега. Когда один из склонов становится менее крутым, кабан резко сворачивает в сторону и взбирается по нему, чтобы наконец-таки удрать от этой — как он, наверное, думает — стаи волков, которая преследует его и уже приблизилась на опасное расстояние… Я с трудом останавливаю упряжку и фотографирую взбирающегося вверх по склону кабана карманным цифровым фотоаппаратом. Мне слышно, как он пыхтит. Наконец он исчезает в полумраке небольшого хвойного леса у основания великолепных скал охрового цвета, которые удивительно красиво смотрятся на фоне лазурно-голубого неба.

Наше продвижение вперед не всегда можно назвать идиллическим, поскольку многочисленные участки льда, снежной слякоти и торосов требуют повышенной бдительности. Однако Мивук и Бюрка совершают подвиги. У них хорошо получается издалека замечать такие опасные зоны и, проявляя инициативу, выбирать хорошие варианты даже без вмешательства с моей стороны.

Мы движемся три дня подряд, преодолевая более восьмидесяти километров в день, и в конце концов прибываем в деревню Бургант, возле которой река начинает заметно расширяться, покрываясь все бóльшим количеством торосов.