Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

У меня появляется возможность в течение нескольких секунд спокойно наслаждаться огромной радостью, которую я испытываю оттого, что все-таки отправился в это грандиозное путешествие. Сбылась мечта, которую я лелеял уже давно. В ее реализацию я вложил немало средств и за ее осуществление много боролся, решая всевозможные организационные, финансовые и материальные проблемы, возникавшие одна за другой. Пьер и Арно, два моих верных товарища, мне в этом очень помогли. Прошлой зимой они приехали сюда и провели своего рода длительную изыскательную экспедицию с целью определить маршрут и выяснить, в каких деревнях можно будет делать остановки, предварительно разместив там запасы пищи для собак. В начале этой зимы, отличавшемся беспрецедентным за последнее столетие отсутствием сильных морозов и снегопадов, нам, к сожалению, пришлось пересмотреть свои планы. Прежде мы полагали, что можно будет передвигаться по замерзшим рекам и ручьям, которые превращаются зимой в естественные дороги, однако ситуация сложилась так, что зачастую мне придется избегать водоемов и двигаться по твердой земле, через тайгу и горы, где почти нет троп, по которым можно без особого труда проехать на собачьей упряжке. Пьер и Арно, к счастью, сумели найти для первого этапа моего путешествия тропу, используемую местным охотником Николаем, с которым мне еще предстоит встретиться в горах.

В конце данного этапа, рассчитанного на несколько дней пути, я должен буду добраться через горы до маленькой деревушки, расположенной возле Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Эта магистраль была построена как альтернатива стратегической Транссибирской магистрали, которая, по мнению русских, очень уязвима, поскольку пролегает довольно близко от границы с Китаем. Пьер и Арно продолжат поиски подходящего маршрута: они разведают лесные тропы, которые связывают деревни, раскиданные вдоль этой железнодорожной магистрали. Ален и Фабьен, которых мы на жаргоне нашей экспедиции называем «первопроходцами», займутся более детальным изучением этих троп и, возможно, даже проложат новые на еще никем не исхоженных участках.

Мы в сердцах ругаем природу за ее капризы, однако с подобными капризами мы сталкивались уже не раз, и ни один из этой четверки не входит в число тех, кто может опустить руки. Я знаю, что, двигаясь впереди меня, они прилагают все усилия для того, чтобы экспедиция могла продолжаться. Ален и Фабьен подружились с Николаем и уже немало потрудились вместе с ним ради того, чтобы проложить в снегу глубиной в один метр тропу на втором участке нашего маршрута в горах. Если на равнине — на уровне моря — снежный покров сейчас очень тонкий, то в горах его толщина весьма значительна, потому что осенью все осадки в этой местности выпадают в форме снега, устилая горные склоны на высоте более восьмисот метров над уровнем моря толстым белым покровом, глубина которого в некоторых местах равна человеческому росту.

Здесь, на льду реки, снега почти нет, и мы снова и снова оказываемся на участках голого льда, вызывающего у собак неприязнь. Это видно по их поведению: напряженные, встревоженные, неуверенные в себе, они скользят по льду, то и дело замедляя бег, сосредоточенно ищут взглядом, нет ли поблизости какого-то другого пути. Тем не менее никаких альтернатив пока нет, и нам приходится и дальше двигаться по льду, толщина которого в разных местах различна. Я объясняю это собакам, когда мы делаем коротенькую остановку позади островка, где — поскольку там имеется защита от ветра — накопилось немного снега. Собаки едят его, чтобы утолить жажду.

Они, разумеется, не понимают того, что я им объясняю, однако хорошо улавливают подбадривающие нотки, которые звучат в моем голосе, когда я уговариваю их приложить усилия.

— Еще каких-нибудь пять километров, собачки, и мы уйдем с этой реки на твердую землю, причем на хорошую тропу. Вот увидите, это будет прекрасно!

Собаки чувствуют мою веру в них и в будущее, и это дает им надежду.

Они снова отправляются в путь — с таким рвением, как будто им не терпится побыстрее добраться до места назначения. Лед на реке кое-где залит водой. Мы огибаем такие места, потому что они внушают собакам страх.

Наконец мы подъезжаем к двум деревянным хижинам, построенным на северном берегу реки. Где-то неподалеку начинается та тропа, которую проложил Николай. Собаки, радуясь вместе со мной тому, что мы все-таки оказались на твердой земле, бросаются вверх по довольно крутому склону с такой прытью, словно бегут по горизонтальной поверхности. Вольф и Дарк, находящиеся непосредственно перед санями, теперь могут немного потрудиться и тем самым продемонстрировать свою мощь. Эта возможность дать выход бурлящей энергии вызывает у них радостное рычание.

Четверть часа спустя мы уже оказываемся там, где начинается вышеупомянутая тропа, проложенная в лесу среди осин, берез и хвойных деревьев. Тропа эта, то и дело петляя, устремляется то вверх, то вниз по очередному крутому склону, наводя на мысль об американских горках.