Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

На следующий день мороз становится еще более колючим, что отнюдь не мешает нам мчаться по этой замечательной тропе. К сожалению, она вскоре соединяется с дорогой, по которой вывозят заготовленные лесоматериалы. Колеса грузовиков оставили на ней множество глубоких следов, а потому движемся мы как попало и с трудом. Кали и Казан, по своему обыкновению, бегут немного в хаотичной манере, резко смещаясь то вправо, то влево, как будто желая свернуть в сторону с этой отвратительной дороги.

— Казан! Кали! Перестаньте шарахаться туда-сюда!

Мои слова ничего не меняют, потому что Казан и Кали не понимают, в чем я их упрекаю. Это очень скоро становится понятным, потому что, как только я прикрикиваю на собак, они начинают сильнее тянуть свои постромки, вообразив, по-видимому, что я критикую их за то, что они с недостаточной силой тянут вперед сани. Но нет, тянут-то они очень хорошо. Как же им объяснить, в чем заключается их вина?

А вот Дарк и Вольф справляются с неровностями дороги так, будто проблем не существует. Они оба похожи на эдаких полноприводных четырехколесных внедорожников. Бегущие во главе упряжки Мивук и Бюрка, почувствовавшие себя более свободно после того, как я удлинил веревочку, соединяющую их ошейники, оспаривают друг у друга право решать, по какому именно пути будет мчаться упряжка. Колеса больших грузовиков, на которых китайцы перевозят лес зимой, продавили две широкие канавы, отделенные друг от друга чем-то вроде округлой выпуклости, которая покрыта тонким слоем свежевыпавшего снега и через которую собаки могут без труда перепрыгнуть. Не важно, по какой канаве поедут сани, по левой или по правой, но необходимо выбрать что-то одно и придерживаться этого решения. Мы не можем двигаться одновременно по обеим канавам. Когда мы движемся по правой канаве, Мивук вдруг резко перепрыгивает в левую, причем делает это так неожиданно, что у Бюрки не хватает ни времени, ни сил на то, чтобы этому воспротивиться. Мивук своим поступком попросту застал ее врасплох. Она вроде бы смиряется с этим, но затем неожиданно поступает точно таким же образом, как и Мивук, и, не оставляя ему другого выбора, тянет его за собой в правую канаву. Мивуку волей-неволей приходится подчиниться, но он то и дело дергается влево, пытаясь вернуться в «свою» канаву и заставить Бюрку последовать за ним. Однако Бюрка сопротивляется, и Мивук прекращает свои неуклюжие попытки, осознавая, что, чтобы добиться своего, ему нужно снова захватить Бюрку врасплох. Именно так он и поступает пятью минутами позже, когда Бюрка ослабляет бдительность и когда попадается подходящее место для маневра: расстояние между канавами становится меньшим, чем оно было раньше…

Я усмехаюсь. Они просто балуются или же начали друг с другом маленькую войну? Эти два партнера, прекрасно дополняя друг друга, пока еще даже не пытались соперничать. Почему же сейчас они оспаривают право выбора канавы, как это сделали бы двое мальчишек по поводу какой-нибудь безделушки? Из спеси?

Этот цирк длится довольно долго. Я позволяю это делать, забавляясь наблюдением за их маневрами и с большим любопытством ожидая, чем же все закончится. При каждой смене канавы остальные собаки безропотно следуют за Мивуком и Бюркой, легко перескакивая из одной канавы в другую. Применительно к саням это не так просто, но вполне осуществимо. Мне приходится дергать за рулевую дугу и использовать свой вес для того, чтобы не позволить саням перевернуться.

После того как мы целых десять раз меняем канавы, я — поскольку никто из двух соперников не собирается уступать — принимаю решение вмешаться.

— Перестань, Бюрка! Мивук, хватит этого цирка!

Мой тон однозначно показывает, что я не одобряю их действия, однако ни одна из собак не обращает на это никакого внимания.

Что же делать? Я, получается, столкнулся с интересной дилеммой! Чтобы их соперничество прекратилось, я должен выбрать какую-то одну канаву и заставить собак бежать по ней. Нет вроде бы ничего проще, но какую канаву мне следует выбрать? Ту, которая тянется справа и которой отдает предпочтение Бюрка, или ту, которая проходит слева и на которую тянет упряжку Мивук? Принять решение в пользу одного из них в ущерб другому, тогда как виноваты они оба?

Не присутствую ли я сейчас при своего рода примитивной пародии на действия наших политиков, которые — как из правого, так и из левого политического лагеря — систематически осуждают действия друг друга, причем независимо от того, согласны они в душе с этими действиями или нет?

Из двух политиков все-таки можно выбрать того, кто является «меньшим злом», а вот в том, что касается моих собак, не может быть и речи о том, чтобы отдать предпочтение кому-то одному, тем более что обе канавы различаются только своим расположением: одна находится справа, а другая — слева!