Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Так продолжается до тех пор, пока полностью не разряжается батарея. Этот разговор обошелся мне по меньшей мере в пятьдесят евро, но мало что изменил, если не считать того, что я настолько разнервничался, что, несмотря на мороз, мне стало жарко. Я показываю китайскому рыбаку, что поеду той дорогой, что справа. К моему удивлению, он начинает оживленно жестикулировать и громко произносить какие-то нечленораздельные фразы, тем самым, по-видимому, призывая меня ехать по той дороге, что слева. Я уже ничего не понимаю. Я показываю ему карту и написанное на листке название деревни и пытаюсь объяснить, что согласен сделать остановку у его брата, но ничего не помогает. Потеряв терпение, я отправляюсь в путь по дороге, что слева. Я понятия не имею, куда она приведет, но мне необходимо поехать в каком-то направлении. По реке я дальше ехать не могу: коротенькая разведывательная экспедиция вдоль ее русла показала, что здесь можно запутаться в многочисленных рукавах, островках и болотцах, тем более что путь то и дело преграждают деревья, вырванные с корнями во время осеннего наводнения. Я знал, что при приближении к истоку этой реки мне неизбежно придется съехать с ее русла, но надеялся, что произойдет это еще не скоро и что я смогу ехать по ее льду по меньшей мере до конца дня. Именно поэтому я сделал в результате этой разведывательной экспедиции полуоборот и вернулся к развилке, где натолкнулся на этого китайца и ужасно обрадовался, полагая, что получу от него надежные сведения о том, по какой дороге мне следует ехать. Да-а, плохо я знаю жителей этой страны…

Дорога — никудышная. Глубокая колея продавлена грузовиками, нагруженными лесом, и полозья саней то и дело соскальзывают в нее. Соскальзывают в нее и лапы собак, и тем это не нравится. Поэтому на ближайшей развилке, не имея ни малейшего понятия о том, куда какая дорога ведет, я без колебаний сворачиваю на ту, где нет подобной колеи и которая гораздо больше подходит для собачьей упряжки. Пусть даже мы и заблудимся, но двигаться будем по той дороге, что лучше. Руководствуясь принципом, что по любой из дорог, которые ведут хотя бы приблизительно в сторону запада, я неизбежно попаду в какую-нибудь деревню и оттуда смогу, сориентировавшись на местности, попасть в деревню, которая мне нужна, я стремительно продвигаюсь на своей упряжке вперед. Если немного повезет, я натолкнусь на какого-нибудь человека, который в конце концов сообщит понятную и надежную информацию. А почему бы и не помечтать?

Впрочем, преодолев расстояние в пятьдесят километров и миновав две другие развилки, я вынужден посмотреть правде в глаза. Тут во всей округе ни души, и в дополнение ко всему передо мной теперь разбегаются в разные стороны различные тропы, тогда как две деревни вроде должна была бы соединять одна утоптанная дорога.

Я заблудился.

Но ничего страшного. В санях есть все, что мне и моим собакам может потребоваться, в том числе и запас еды на три дня. Я утешаю себя надеждой, что рано или поздно натолкнусь на какое-нибудь селение, какой-нибудь дом, какого-нибудь человека…

К концу дня в душу начинают закрадываться сомнения. А не следует ли мне сделать полуоборот и вернуться на дорогу, которая вроде бы была главной и с которой я свернул на дорогу второстепенную, начавшую отклоняться теперь уж слишком сильно к югу?

Я взвешиваю все «за» и «против». Одна часть меня выступает за то, чтобы продолжать двигаться вперед, другая — за то, чтобы сделать полуоборот. Тем не менее я — и во время путешествий, и вообще в жизни — не люблю поворачивать назад и потому решаю двигаться вперед. А зря…

Тропа, по которой мои собаки бегут с хорошим темпом, постепенно поднимается на что-то вроде плато, на котором лес очень быстро редеет и сходит на нет. И тут я замечаю на снегу свежие следы, которые узнал бы среди тысячи других следов. Северные олени.

Чуть позже я подъезжаю к маленькому деревянному домику, где никого не обнаруживаю. На его обитателей я наталкиваюсь через несколько километров: семейная пара оленеводов возвращается пешком оттуда, где пасется стадо оленей, за которым они присматривали.

С помощью карты, листа бумаги, карандаша и спутникового телефона (батарея которого, после того как он полежал в теплом внутреннем кармане моей куртки, слегка «ожила») мне в конце концов удается выяснить, где я нахожусь и как добраться до интересующего меня селения. Как я и предчувствовал, мне действительно придется ехать обратно по своим следам в течение нескольких часов, а затем повернуть на первой развилке направо и на второй — тоже направо. Вот тогда-то я вернусь на «большую дорогу», по которой смогу добраться прямиком до нужной мне деревни.

В добрый час!

Мы с новыми силами мчимся вперед, пока не наступила ночь. Собаки, хотя мы уже больше ста километров как «на ногах» — вернее, «на лапах», — не выказывают признаков усталости. Они рады, что бегут по тропе с идеально подходящей для ездовых собак поверхностью.

14