Дикая охота. Колесо (СИ)

Однажды Мара бывала в Гэллоте – не как пленница, но как гостья. Немногим удавалось заслужить такое доверие, чтобы сама повелительница пригласила во дворец. Однако кто же знал, что ей доведется сопровождать дочь повелительницы и ее внучку через лес… Расставаясь, Хранительница рощи была настолько благодарна ведьме, что пригласила ее в Гэллот. Через несколько недель Мара пришла к повелительнице.

Гэллот был дивным местом. Деревья здесь верхушками едва ли не задевали облака, а под ногами пружинил мягкий мох. Мара никогда не видела такой природы, даже в родном лесу – казалось, будто все в Гэллоте дышит и живет, каждое деревце и каждый листик. Высокие древа с белыми гладкими стволами и бледно-зеленой листвой служили домами для дриад. Арна, встречающая тогда Мару, объяснила ведьме, по какому принципу эти дома «строились». Нижний уровень находился у самой земли – здесь жили дриады-работницы. Их не обучали грамоте, они не владели магическим даром и не принадлежали к числу рьяных воительниц. Они выращивали овощи и зерно, расчищая землю ото мха, пекли знаменитый дриадский хлеб, шили одежду. На их труде держалось благосостояние Гэллота. Выше, над первым ярусом ветвей, располагались дома лучниц. Здесь же находились воздушные тренировочные поля – меж веток постоянно доносился свист стрел, пронзающих мишени, и возбужденный гомон юных дриад, совершенствующих свое мастерство. Еще выше раскинулись хоромы жриц и волшебниц – первые врачевали, молились и толковали видения, вторые помогали там, где первые были бессильны. Жили они в гармонии, лишь иногда споря о том, что же сильнее: божественная благодать или магия. Обычно такие дискуссии пресекались повелительницей, а затем перетекали в дружеские попойки. После оных гармония восстанавливалась: ничто так не сближало дриад, как общее похмелье – пьянки хоть и случались редко, но метко. Наконец, на четвертом уровне, располагался дворец повелительницы.

Мара хорошо помнила, как застыла в восхищении, разглядывая город дриад снизу, с земли. Дома находились внутри громадных стволов – и они не были выдолблены: казалось, что дом является частью древа. Никаких дверей не наблюдалось: входы прикрывались завесой живых лоз, чьи листья переплетались между собой причудливым узором. Между крепкими ветвями были перекинуты веревочные мостики, увитые теми же лозами. И это все стремилось вверх – дома, мостики и лесенки терялись среди серебристой листвы.

Дворец повелительницы представлял собой удивительное зрелище. Больше всего он напоминал бело-зеленый кокон со стрельчатыми арками-входами. На четвертом ярусе со всех сторон к центральному дереву тянулись мосты. Дворец находился в сердце Гэллота в кроне гигантского древа. Ветви и лозы переплетались, образуя воздушные стены; белые арки, увитые плющом, приглашали войти внутрь. Залы и комнаты дворца соединялись между собой широкими ветвями, и, если бы не провожатая, Мара сразу же заблудилась бы в воздушных лабиринтах. В главном зале пели птицы, сквозь листву пробивалось солнце. В самом центре зала белые тонкие ветви сплетались в трон, на котором восседала повелительница.

Ведьма никогда не забудет эту величественную, хоть и маленькую женщину. Все дриады были тонкокостными и невысокими – самая рослая из них едва бы достала макушкой до груди Мары. Однако колдунья, видя перед собой миниатюрную повелительницу, чувствовала, что в крохотных ладонях повелительницы дриад кроется огромная сила. В легких пепельных прядях волос, казавшихся тончайшими нитями паутины, вилась ярко-зеленой лентой неувядающая лоза. Черные глаза повелительницы втягивали в себя блики и изумрудные искры. Ведьма могла лишь догадываться, сколько же лет было за ее плечами – дриада выглядела едва ли старше самой Мары.

Она провела в Гэллоте несколько славных дней, но надолго задерживаться не стала – чем дольше она находилась вдали от родного леса, тем глубже ощущала тяжелую тоску, обнимающую за плечи. Гарварна словно звала ее назад – и женщина простилась с дриадами, с легким сердцем покидая город белых древ.На память о той встрече у ведьмы остался амулет – кусочек застывшей смолы белого древа. Его она носила вместе с прочими, не снимая. Всякий раз, прикасаясь к связке амулетов, женщина вспоминала прекрасную повелительницу Гэллота и ее внучку, смешную девочку Арнаэру – которая теперь стала повелительницей.

Дом встретил их светом и запахом яблочного отвара, который Мара варила еще утром. Ширры не было – видимо, кошка умчалась куда-то в лес: как ни крути, жила она-то с лесной ведьмой, потому и сама частенько бродила в укромных тенистых уголках. Арнаэра опустилась в плетенное кресло, устало вытягивая тонкие ноги и прикрывая глаза.

- Как же славно… Я совсем измаялась в дороге – а до Варалона мне еще суток трое, не меньше.

- Что ты забыла там? – Мара поставила перед дриадой глиняную кружку, от которой поднимался прозрачный пар, ароматный и закручивающийся спиралями и витками.

- Заключать торговый союз, - та поморщилась, словно от зубной боли, - Ах, Мара, знала бы ты, какая же это гадость – власть.