Дикая охота. Колесо (СИ)

- Смотря что ты понимаешь под властью, - женщина подняла на Арну глаза, - Можно править жесткой рукой, подчиняя все своей воле, а можно направлять – так, как Бессмертный направляет реку меж холмов, не мешая ей, но и не позволяя воде затопить прибрежные поселения.

- Ишь как говоришь хорошо, тебя бы мне в советники – я бы поглядела, как ты все решила, - буркнула Арнаэра.

- Извини уж. Мое место здесь, с лесом.

- Да, ты на нем помешана, - Арна серебристо рассмеялась.

Мара хмыкнула, глядя на нее. Глубоко внутри, на самом донышке души Арнаэра осталась все той же любопытной славной девочкой, мечтающей стать лучницей и с восторгом глядящей на весь мир – но нынешняя Арна запрятала светлое детское сердце в жесткую броню и камень. Ведьма видела ее – светлую в стальном, и от этого стало как-то горько. Впрочем, мир стремился вперед. От года к году деревья становились все выше, города – все гуще, а дети – все старше. Только духи не старились. И Мара с ними.

Бессмертный щедро одарил своих детей ощущением жизни – и в чашу добавил капельку горечи. Она видела, как медленно угасают даже самые яркие сердца. Не все, конечно – да и в каждом это сияние жило до того, как вечный бог забирал дух обратно в пустоту, а тело обнимала земля. Но тусклое их мерцание было таким слабым, что не могло разогнать тень, по пятам идущую за ними. Арна была одной из таких путников, и ведьма отдала бы полжизни за то, чтоб вернуть ей свет. Но все в руках великого бога – никак не в ее ладонях. Она хранила лишь то, что могла сохранить, не более и не менее.

Они говорили до тех пор, пока золотой солнечный диск не прошел половину своего пути. Вспоминали былое, смеялись – Арнаэра рассказывала, что произошло в Роще за эти годы. Как она стала повелительницей, когда бабушка передала ей Лозу – символ власти в обители дриад. Как стала лучшей лучницей Гэллота и подтвердила это в бою пару лет назад, в войне с горринарами – полуптицами-полулюдьми, с которыми у них всегда были жуткие стычки. Как готовилась через несколько лет посадить древо-дом для будущей дочери. Ведьма слушала ее, улыбалась и ощущала, как жизнь Арны проходит мимо ее жизни, лишь легонько касаясь ее, и отпускала ту девочку, которую знала так давно. Отпуская – и навек сохраняя в сердце самое светлое, что могла сберечь на память. Прощались они тепло, и, обнимая друг друга на прощание, несколько невыносимо долгих мгновений молчали, глядя друг другу в глаза и безмолвно говоря. Когда Арнаэра направилась прочь от ведьминого крыльца, Мара поняла, что вряд ли когда-нибудь еще она увидит дриаду. И это было так, как должно быть. Никак иначе. Тонкие пальцы мягко стиснули застывшую капельку смолы, висящую в ворохе амулетов.

Храни мои следы в сердце.

Ночь принесла с собой прохладный ветер, пригнавший тяжелые дождевые тучи со стороны гор Лореотта. Мара плотно прикрыла дверь и спустилась по деревянным ступеням, позволяя ночному воздуху объять себя. Пахло дождем – стало быть, ближе к утру будет гроза. Встревоженный ветер путался в кронах, по небу пробегали облака, заслоняя собой высокие звезды. Мара прислушалась к лесу: точно, грядет буря, и сильная. И хорошо – земля давно просила влаги, а многочисленные реки и озера уже начинали высыхать. Дождь лишним не будет. Выйдя на полянку вблизи логова вожака, Мара призвала волков. Стая пробудилась, ведьма ощутила радость зверей - те тоже чуяли дождь. По телу пробежала дрожь: время стаи пришло. Тень первым вышел к ней, привычно ластясь к колдунье. Мара усмехнулась – тоже мне, опасный хищник…

Отпустив зверей, Мара прилегла на траву. Мягкие стебли приятно щекотали кожу и путались в волосах. Где-то вдалеке послышался раскат грома, ветер зашелестел еще тревожнее – как и всегда перед дождем. Ведьма смотрела вверх, на качающиеся ветви, и выше – на звезды. Ей не хотелось идти нынче к болотам. Хотелось стать лесом – огромным и необъятным, хотелось прорастать дикой травой в дремучей чаще, стать бурной рекой, шуршать камышом… Стать всем.

В Ночь Сна так и произойдет. В тот самый миг, когда духи уснут, она ощутит это, увидит лес сотней глаз, почувствовав, как сквозь тело проходит поток сумасшедшей, немыслимой силы. А затем все снова стихнет, и только в груди разольется блаженная пустота – Бессмертный заберет часть ее духа к себе, до самой весны. Старшие духи не засыпали так, как болотные огоньки. Когда сумерки опускались на лес Гарварны, духи покидали свои владения и со всех уголков леса стекались в самое его сердце – к Древу Бессмертного. Мара ходила к нему уже столько лет – но всякий раз все в ней сладко трепетало при виде исполинского, раскидистого ясеня, чьи ветви возвышались над кронами других деревьев. К его корням тянулись тонкие, прозрачные ручейки – дороги для духов вод. Добраться сюда не смог бы ни один смертный, лишь духи да ведьма. В Ночь Сна к Древу Бессмертного приходили все духи, и тихая песнь разливалась над поляной, укрытой туманом. Здесь всегда царил туман – как и на болотах. Он одеялом укрывал землю, исчезая лишь зимой, прячась туда же, куда прятались духи – в Древо.