Дихронавты

Сэт проснулся рано, но, зная, что уже вряд ли уснет, решил выйти на предутреннюю прогулку и размять ноги прежде, чем его настигнет удручающая дневная жара. На обратном пути небо посветлело настолько, что он увидел лагерь целиком – раскинувшееся перед его глазами лоскутное одеяло из клочков грубой ткани, закрепленных на пыльном склоне холма.

– Здесь, наверное, две сотни палаток, – сообразил он. – Когда это произошло?

– Ну ты же знаешь поговорку, – сказал в ответ Тео. – Чтобы вырастить топографа, нужна целая деревня.

В это время дня народа в столовой было немного. Сэт присоединился к группе ремесленников из Седингтона – их он видел и раньше, но возможности поговорить пока не представилось. Они рассказали, что о проекте узнали из выступления Райны и Амины на одном из собраний в своем городе и в итоге решили, что гарантированная работа стоит долгого пути.

– Для нас путешествие так далеко на запад – своего рода приключение, – сказал Джеймс, самый болтливый из их ходоков. – Но я надеюсь, вы, бестолочи, знаете, что делаете. – В его словах не было ни презрения, ни добродушного поддразнивания, а лишь своеобразная смесь недоверия и искреннего беспокойства.

– Мы же доверяем вашему шитью, – заметил в ответ Тео.

– Вообще-то я делаю канаты, – поправил его Джеймс.

– Ну, значит, я надеюсь, что мы и в этом можем вам довериться.

– Вот и полудурки пожаловали, – прошептала Маргарет. Сэт мельком глянул в сторону входа; в палатку зашли четверо торговцев из Тантона.

– Прояви учтивость, – с укоризной заметил Джеймс. Сэт, впрочем, так и не понял, было ли это упреком на полном серьезе или всего-навсего саркастичным пересказом указаний, которые они получили от своего начальства.

Единственная скамья тянулась через всю столовую с севера на юг. Забрав свой завтрак, торговцы расположились на ее северном конце, как можно дальше от ремесленников; обе группы, впрочем, могли прекрасно слышать разговоры друг друга.

Ремесленники принялись отпускать шутки про разных представителей своего сообщества, так что Сэт постарался уделить им все свое внимание и выслушать их рассказы с выражением вежливого изумления. Опыт подсказывал, что, начав вслушиваться в болтовню тантонцев, он рисковал либо услышать вопиющую непристойность, после которой ему придется изо всех сил скрывать свое отвращение, либо уцепиться за какую-нибудь зловещую двусмысленность и мучиться этой мыслью весь оставшийся день.

– Я внимательно следил, и могу с уверенностью сказать, что они не кропили закуски своими дождевиками, – сообщил внутренний голос Тео.

– Вести с ними дела мне хочется не больше, чем тебе, – сказал в ответ Сэт. – Но если бы мы отказались от торговли с Тантоном, все предприятие заняло бы в десять раз больше времени.

– Знаю. И рад, что они пришли сюда лично.

– Почему?

– Что бы мы ни выяснили насчет обрыва, тантонцы будут уверены, что от них ничего не скрывают. Если бы мы уже постфактум попытались направить к ним делегацию с заявлениями о вероятной судьбе реки, они могли просто отмахнуться от наших слов, посчитав их корыстной дезинформацией.

Доев свой завтрак, ремесленники попрощались с Сэтом и Тео, и ушли по своим делам. Один из торговцев-западников взглянул в сторону Сэта, как бы обдумывая возможность знакомства, но Сэт опустил глаза и сосредоточился на еде.

– Ты, наверное, в восторге! – с жаром воскликнула Райна, когда они уже были рядом с местом проведения работ. – Очень скоро всем скептикам придется взять свои слова назад.

– Либо все закончится провалом, – сказал в ответ Тео, – и я стану посмешищем в тридцати городах.

– В самом глупом положении окажутся те, кто тебя поддержал, – заключила Амина. – Выдвинуть безумную идею, которая в итоге оказывается простым заблуждением – это одно, но эти торговцы вложили в нее деньги по своей собственной воле.

– Не уверен, что унижение богатеев зачтется мне в плюс, – задумчиво произнес Тео. – Кажется, история знает примеры, когда это закончилось далеко не лучшим образом.

Издалека разложенные на земле тканные панели казались Сэту чем-то вроде второго лагеря – меньше, чем тот, из которого они вышли, но в то же время настолько многолюдного, что невозможно было даже сказать, где заканчивается одна палатка и начинается соседняя. Почти что угодно казалось более правдоподобным, чем цельный кусок ткани размером с полдюжины городских кварталов, и принять правду его разум смог, лишь столкнувшись с однозначными фактами. Сегодня, подходя к аэростату, Сэт увидел, что работники уже разожгли печь, которая закачивала внутрь аэростата потоки горячего воздуха, заставляя вздымающиеся панели совершать синхронные волнообразные движения, на которые не был способен ни один палаточный городок.