Дикие дни

Инструмент, что держал в руках Мастер, с лязгом упал назад в лоток.

Худое, морщинистое лицо доктора Иволгина болезненно сжалось. На самом деле эта гримаса должна была изображать презрительную усмешку. Но что уж получилось, то и получилось.

– Вы не понимаете, что говорите, – сказал он.

– Правда? – удивленно вскинул брови Мастер.

– Проект «Джокер» находится под личным контролем спин-протектора. И только он может указывать мне…

– А спин-протектор в курсе, что все эти годы вы водили его за нос?

Доктор Иволгин широко раскрыл рот, словно собираясь от души выругаться и таким образом дать выход своему возмущению. Но прошла секунда, другая, третья – и, не издав ни звука, рот снова захлопнулся. Иван Ильич хлопнул глазами и недовольно поморщился, как будто получил внезапный щелчок по носу.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – медленно произнес он.

Так, будто слова были тяжелыми гирями и ему приходилось прилагать немало усилий для того, чтоб брать их одно за другим, поднимать и выставлять в определенном порядке на столе перед Мастером. Чтобы тот имел возможность оценить их вес и объем.

Но Мастер будто и не заметил конструкцию, что выстроил Иволгин.

– Да, все вы прекрасно понимаете, Иван Ильич, – презрительно усмехнулся он. – Вы же умный человек. Так зачем же выставлять себя дураком?

– Да как вы смеете! – вскинул острый подбородок завлаб.

– Смею, Иван Ильич, – Мастер оперся руками о хирургический стол и резко, всем корпусом подался вперед. – Еще как смею. А вы что же, думали, что о ваших художествах никто никогда не узнает?

Использовав всю оставшуюся у него силу воли, доктор Иволгин выпрямился, расправил плечи, отвел их назад и заложил руки за спину. Надо сказать, вид у него был внушительный. Кого другого один только этот вид и ледяной, колючий взгляд сквозь толстые линзы очков мог повергнуть в смущение и замешательство. Только не Мастера. Однако, не понимая этого, Иволгин продолжил играть свою роль.

– Я требую, чтобы вы немедленно покинули пансионат! – произнес он высоким, скрипучим голосом, который и правда звучал требовательно. – Вы не имеете права говорить со мной в подобном тоне! И ваши полномочия, насколько бы велики он ни были, не позволяют вам вмешиваться в ход научного процесса!..

Он хотел сказать еще что-то, но Мастер, в своей обычной манере, легко и непринужденно перебил его, вставив свою реплику так, словно здесь ей было самое место.

– Простите, что вы называете наукой?

Иволгин осекся, понимая, что ему снова готовится какой-то подвох. Но, не сумев понять, в чем именно заключается каверза, он продолжил в прежнем духе:

– Я не собираюсь отвечать на вопросы, не имеющие никакого отношения к обсуждаемой теме!

– Скрупулезно подмечено! – щелкнул пальцами Мастер. – Наука, и в самом деле, даже не ночевала в вашей лаборатории! Слушайте, – понизив голос, Мастер добавил в него доверительных интонаций, – а вы тут здорово устроились.

Если бы кто имел возможность заглянуть в этот момент в голову доктора Иволгина, он был бы поражен тем, какой кавардак там творился! Перебирая все возможные варианты, Иван Ильич отчаянно пытался понять, что же замышляет этот странный человек, называющий себя Мастером? Несомненно, он был в курсе многого из того, что происходило в пансионате. Откуда? Очень интересный вопрос. Доктор Иволгин прилагал максимум усилий для того, чтобы предотвратить утечку информации. Охрана была вне подозрения – она вообще не интересовалась тем, что происходит за дверями, которые для них были закрыты. Лабораторный персонал, в большинстве своем, также был не в курсе истинного положения дел. Они выполняли возложенные на них обязанности и радовались тому, что за совсем несложную работу получают совсем неплохую зарплату. Остальное было не их ума дело, и это они отлично понимали. Хорошую работу с приличной зарплатой в нынешние времена найти совсем не просто. Так что надо еще поискать дурака, который сам, добровольно от всего этого откажется. Те же, кто был в курсе происходящего и принимал в нем непосредственное участие, получали за это более чем щедрое вознаграждение. Что также гарантировало их молчание. Нет, Иван Ильич был абсолютно уверен, что все его кадры, как партизаны, будут молчать даже при допросе с пристрастием. Кроме того, завлаб сам позаботился о том, чтобы никому, кроме него, не была понятна ситуация в целом. Поэтому для того, чтобы вникнуть в суть происходящего под вывеской проекта «Джокер», господину Мастеру пришлось бы расколоть по меньшей мере семь-восемь человек, владеющих разными фрагментами информации, чтобы попытаться сложить из них осмысленную картину. Само по себе это казалось невероятным. А значит, оставался единственный вариант – Охотники.