Дилемма

Хольцман молча лежал на спине и смотрел в потолок. В голове крутилась смутная догадка, которую никак не удавалось сформулировать. В тот вечер, когда его подстерег Накамура, его чуть было не осенило, а потом он отвлекся и на несколько дней все позабыл. Мелькали какие-то отрывочные воспоминания и фрагменты разговоров…

Агент Секретной службы выхватывает пистолет и стреляет, стреляет – БАХ-БАХ! Его сшибают с ног. Пистолет отлетает в сторону.

Слова Анны: «Его даже не ранили!»

Стоп. Стоп. Ерунда какая-то. Трэверс промахнулся, потому что агенты врезались в него до того, как он успел выстрелить. Они сбили ему прицел. Или он увидел их приближение и испугался, дернул рукой.

Но в кошмарах Хольцмана сначала раздавались выстрелы – и только потом убийцу сшибали с ног. В его кошмарах он не дергался, стрелял уверенно.

Внезапно Хольцман очнулся. Голова была ясной, ни намека на опиатный дурман, на постоянное желание принять еще одну дозу. Нутро свернулось в тугой узел, но голова работала.

Хольцман открыл виртуальное окно и начал просматривать свою файловую систему. Он ведь сохранил воспоминания о том дне. Отправил их в архив. Вот, вот эта папка. А вот и сами файлы.

Он запустил воспоминание. Вновь его окутали знакомые ощущения: от палящего зноя на лбу выступили капли пота, в голове крутились какие-то мысли – президента он почти не слушал. Хольцману захотелось крикнуть, предупредить того себя об опасности, но он ничего не мог сделать, пути назад не было. Прошлое не отредактируешь.

Хольцман сдвинул слайдер вправо, перемотал собственные воспоминания вперед и очутился в нужном моменте. Зашифрованный трафик. Он выкрутил шею, заметил Трэверса – ничем не примечательного агента Секретной службы, – и его словно окатило ледяной водой. Он вскочил на ноги. Сердце бешено колотилось в груди – как в прошлом, так и в настоящем.

Хольцман в прошлом заорал, что этот человек вооружен. В настоящем он уменьшил скорость воспроизведения и стал наблюдать. Трэверс медленно вытащил из-за пазухи огромный пистолет – лицо абсолютно спокойное и невозмутимое, – затем уверенно прицелился и на долю секунды замер. Из дула вырвалась первая вспышка, и в ушах Хольцмана грянул выстрел. Дуло пистолета дернулось, вернулось на место и вспыхнуло вновь. Второй выстрел. Лишь тогда агенты Секретной службы – двойное размытое пятно – врезались в Трэверса и сшибли его с ног. Сам он при этом ничуть не изменился в лице.

Сердце Хольцмана вновь колотилось как сумасшедшее. Трэверс стрелял спокойно и уверенно. Он выстрелил до того, как его повалили агенты. Он даже бровью не повел – да и с чего ему пугаться? Он же был живой робот, движения его рук и мимика полностью контролировались программным обеспечением. Впрочем, он и целился-то не сам.

Тогда почему промахнулся?

В голове прозвучал голос Накамуры: «Чтобы установить причину случившегося, первым делом нужно понять, кто извлек из этого максимальную выгоду».

На грудь Хольцмана легла чья-то рука.

– Мартин, Мартин! – его трясла Анна. – Ты кричал во сне. Что такое? Опять кошмар?

Хольцман открыл глаза, посмотрел на жену. И ему стало страшно – не только за себя, но и за нее.

– Да… кошмар. Кошмар.

Анна Хольцман перекатилась обратно на свою сторону. Она была не на шутку встревожена. Что происходит с Мартином? Почему он так странно себя ведет?

Анна лежала без сна, тщетно пытаясь найти ответы на свои вопросы, пока не услышала ровное и спокойное дыхание мужа. Тогда уснула и она.

30

Дружба

26 октября, пятница

Следующие три ночи Ранган провел главным образом на полу камеры. Когда свет включали, он сидел, когда гасили – лежал и спал. Было холодно и жестко, он то и дело отлеживал себе руку или ногу. Но именно на полу связь была лучше всего.

Бобби. Бобби и еще десяток детей. Они жили за стеной, тоже запертые в клетку. Ни в чем не повинные дети.

В защитном экране обнаружился изъян. Наверное, где-то отошел контакт в проводящей сетке, отделявшей его камеру от детской. Радиоволны нашли выход – а с ними прорвались в соседнее помещение и мысли.

В первую ночь, когда они с Бобби только познакомились, Ранган обрадовался. Он не один! Здесь есть другие!

Потом до него дошло, что происходит, и эгоистичная радость сменилась гневом.

Эти гады держат в заключении детей, ставят над ними опыты. Мерзкие сволочи!

Каким надо быть чудовищем, чтобы посадить в тюрьму детей? Только за то, что у них в мозгу есть нечто особенное, нечто удивительное и прекрасное, помогающее им жить с аутизмом. И делающее их умнее обычных людей.

Ранган часами общался с Бобби, узнавал его все ближе – и остальных мальчиков тоже. Дети иногда по очереди садились на койку Бобби. Ранган познакомился с Альфонсо, Хосе, Паркером и другими мальчиками. Они делились с ним страшными воспоминаниями, проживали их заново: как их разлучили с родными, как били их отцов или их самих, если они пытались сопротивляться. Ранган узнал, как Паркера вырвали из рук родной матери, и ее куда-то уволокли прямо на его глазах. Он увидел, как застрелили отца Бобби, а потом те же люди до полусмерти избили его самого.