Динозавры против млекопитающих: история соперничества, которая не закончилась до сих пор

Какие бы эволюционные ухищрения ни использовали динозавры и архозавры, чтобы дожить до зрелых лет, видимо, главным их преимуществом перед млекопитающими была способность оставлять кучу мелких потомков, не нуждающихся в опеке, из которых кто-то да выживал, невзирая на суровые детские годы и проблемы с питанием. Наши же пращуры просто так произвести на свет и оставить без поддержки потомство не могли. Как я говорил, возможно, уже в это время (то есть еще будучи «пеликозаврами»), они начинают развивать заботу о потомстве (выше я уже писал об иллюстрации Кизи М. — хотя она крайне малореалистична, ход мысли автора в целом верен). Не имея возможности бросить потомство на произвол судьбы и с трудом справляясь с его выращиванием, наши прадедушки и прабабушки быстро приходят к самостоятельному отоплению (пока условия не требуют большего — к мезотермии, частичной теплокровности) и связанному с этим разделению венозной и артериальной крови, а также созданию двух кругов кровообращения. Растительноядным, в отличие от хищников, питать венозной кровью желудок совсем ни к чему, да и нашим хищным предкам кровь, приливающая к желудку, не давала особых преимуществ: в отличие от динозавров и архозавров, которые очень поздно, в меловом периоде, научились пережевывать пищу (и то лишь некоторые), они-то начали эволюционировать в этом направлении довольно рано. До того же они специализировались на охоте на крупных животных, которых можно было только надкусывать, а не есть целиком.

Оговорюсь, большая влаголюбивость синапсид делала возможным совсем иной тип обмена веществ, нежели у диапсид: если у синапсид конечный продукт белкового обмена — мочевина, то у диапсид (в массе) — мочевая кислота, да и мускулы вырабатывают молочную кислоту интенсивнее (об этом позже). Возможно, эти кислоты также можно было переправлять за счет неразделенного круга кровообращения в желудок, где они могли поспособствовать усилению кислотности его среды. Насчет мочевой кислоты на самом деле очень сомневаюсь — это ж как надо не любить свой организм, но в порядке околонаучного бреда пусть будет, насчет молочной кислоты — сомневаюсь в гораздо меньшей степени. Сейчас это лишь фантазия, требующая серьезнейшей проверки. Однако если это так, то сами особенности обмена веществ, вызванные большей и меньшей влаголюбивостью, подталкивали будущих млекопитающих к более интенсивной переработке пищи во рту, а будущих динозавров заставляли еще долгое время сохранять круги кровообращения неразделенными и задерживали преобразование их челюстей и зубов. Хотя, повторюсь, по-настоящему научились жевать только уже настоящие млекопитающие, появившиеся в конце триасового — начале юрского периодов, дифференцируются зубы уже у очень ранних видов, достаточно вспомнить выдающиеся клыки тех же ранних «пеликозавров». Это хищным архозаврам нужна кислотная страховка на случай слишком крупного куска и сверхинтенсивная кислотность среды желудка. При развитой жевательной мускулатуре и арсенале для разделки мяса во рту это не столь важно.

Я уже говорил о происхождении нашей исконной саблезубости, но остановлюсь еще раз — это очень важное эволюционное приобретение. Изначально развитие дифференцированных зубов не было связано с необходимостью пережевывать пищу, перед нашими предками стояли совсем иные задачи. Я писал, что «мы» были первыми наземными травоядными, но еще раньше именно «мы» стали и первыми специализированными хищниками. До того имевшие слабые челюсти амфибии могли охотиться только на небольшую сравнительно с их собственными размерами добычу (которую можно было проглотить целиком). Выдающиеся рты лягушек сформированы для того, чтобы заглотить как можно больше, и древние земноводные тоже состояли в значительной степени из пасти и головы. Тяжелые головы делали их довольно неповоротливыми. В основном они питались рыбой, если выпадала удача, многоножками или насекомыми, конечно, насекомые тогда были не чета сегодняшним, но они все же сильно уступали позвоночным в размерах. И вот первыми, кто усовершенствовал челюсти настолько, что смог убивать сопоставимых по размеру существ, и были «пеликозавры». Они, хотя и могли поддерживать активность даже ночью, все же были существами весьма медлительными, как я выше говорил, парус, скорее всего, не давал им возможности в полной мере использовать тот же способ передвижения, которым пользовались лепидозавры. Шансы их в преследовании были невелики: они, конечно, могли, как поздние крупные хищные динозавры, охотившиеся на зауроподов, нанести жертве какую-то травму, а потом неторопливо преследовать ее, ожидая, когда она наконец ослабнет, но даже в этом случае чем существеннее травма, тем меньше ждать. Основной же расчет мог быть на максимально быстрое убийство.