Директор Арк

— У меня есть очень много полезных навыков, — отозвался тот, подойдя к ним с подносом и вновь наполнив чашки Жону, Айронвуду, Барту и Озпину. — Иногда для совершения преступления требуется сыграть определенную роль, причем вовсе не кого-нибудь из обитателей криминального мира. Как там партия?

— Нормально, — ответил ему Жон.

— Плохо, — возразил Озпин. — Мистер Арк продержится максимум десять ходов.

— Разве?! — удивился Жон.

— Да, — со вздохом подтвердил Айронвуд, после чего продемонстрировал на доске эти самые десять ходов, передвинув фигуры Жона и Озпина. — Ты действуешь слишком очевидно. Никакая стратегия не поможет, если противник сразу же ее замечает.

— Вы сами сказали мне держать центр!

— Я сказал тебе попытаться удержать центр, — кивнул Озпин. — Но не жертвовать ради этого ферзем и ладьей. Обычно для достижения нужного результата хватает пешек, а если потерять слишком много фигур, то противник легко прорвет линию обороны.

Обиженно надувшийся Жон сложил руки на груди и посмотрел на доску.

— Думаю, я довольно неплохо сыграл для того, кто до сегодняшнего дня даже шахматных правил не знал.

— Несомненно. И данный факт сам по себе вызывает у меня ужас...

— Мне всегда больше нравилось играть в лошадок.

— Я чувствую, как от одного упоминания об этой игре клетки моего мозга начинают отмирать, — вздохнул Озпин, после чего сделал большой глоток из своей чашки. — Вряд ли нам удастся сделать из тебя мастера игры в шахматы. Прошу прощения. Ты совсем не безнадежен, но для некоторых вещей необходимо время, а как раз его у нас и нет.

— Мне и не нужно становиться мастером игры в шахматы — только победить в них Салем, — проворчал Жон, хлопнув по столу весьма увесистой книгой. — Если верить тому, что здесь написано, то исход множества сражений решался за шахматной доской или чем-то похожим. Два генерала демонстрировали друг другу свое искусство, чтобы напугать познаниями в стратегии и заставить отступить. Если мне удастся одержать над ней верх, то можно будет попробовать выбить дополнительные уступки. Еще немного затянуть осаду, например.

— Или потерять что-нибудь ценное в случае проигрыша? — сердито уточнил Озпин. — Как уже было проделано с названием Академии Бикон, которая теперь звучит "Озпин — отстой"?

— Взамен мы получили время на отдых и восстановление. Думаю, оно того все-таки стоило.

— Стоило сейчас. Но вряд ли то же самое можно будет сказать через тысячу или десяток тысяч лет. Салем никогда мне этого не забудет. Даже если я воткну ей в грудь меч, она лишь рассмеется и напомнит о том, как моя собственная школа стала величайшим оскорблением в мой адрес.

Жон посмотрел на Айронвуда. Тот в ответ закатил глаза.

Пусть Озпин не говорил ничего плохого о полученной передышке, но вот насчет уплаченной цены ворчал постоянно. И еще хуже вели себя студенты, причем не из-за собственной гордости, а из-за "плохого вкуса" и "неуважения по отношению к павшему". Они же не знали, что Озпин до сих пор был жив, и подобная смена названия выставляла Жона не в самом лучшем свете.

Как ни странно, проблему сумел решить Роман, убедив всех в том, что это являлось оскорблением прежде всего в адрес самих Гриммов. Он произнес целую речь, рассказав, как подобное требование врагов демонстрировало лишь их страх по отношению к давно мертвому герою, и сам Озпин наверняка бы ничуть не возражал против смены названия, если это означало безопасность его студентов.

Роман выступил настолько убедительно, что теперь "Озпин — отстой" превратилось в своеобразный боевой клич — напоминание о деяниях бывшего директора бывшего Бикона. Сам Озпин, к слову, подобному повороту совсем не обрадовался.

— Салем нельзя считать новичком в шахматах или любой другой настольной игре, — произнес он. — Учтите, что ей пришлось долгое время просидеть в той башне, пока я ее не спас. И как думаете, чем мы там занимались до тех пор, пока не удалось ее оттуда вытащить?

— Сексом, — ответил Роман.

— Сексом, — согласился с ним Жон.

— Думаю, что сексом, — вздохнула Глинда.

Айронвуд ограничился простым кивком, в то время как Нео сложила из пальцев кольцо и яростно совала туда палец другой руки, постепенно добавляя к нему всё новые и новые, пока покрасневший Жон не накрыл ее ладонь своей, не позволив дойти до целого кулака.

Озпина их реакция нисколько не смутила.

— Да, примерно так всё и было, — откашлявшись, признался он. — Но постоянно заниматься чем-то подобным физически невозможно, и в перерывах между нашими... романтическими воссоединениями... Да, спасибо, мисс Нео. Как раз это я и имел в виду. В общем, в перерывах мы с Салем играли в настольные игры, частенько даже не выбираясь из постели после... Прошу прощения, Оскар. Я и забыл, что ты тоже слушаешь. Как бы то ни было, с шахматами именно я ее и познакомил. Но она быстро всему училась, особенно когда мы начали играть на раздевание.

— Самые долгие и скучные прелюдии из тех, о которых мне когда-либо доводилось слышать, — пробормотал Роман.