Дисперсия

Но как же он в таком случае умудрялся месяц за месяцем разрушать тело Тимоти? На этот вопрос у Элис было лишь два варианта ответа: либо существовало целое множество инфекционных агентов, которые были распределены по всем трем областям взаимодействия, поочередно занимая и покидая тело носителя. Либо крупинки, которые они увидели под микроскопом, вели себя совершенно иначе в окружении живой ткани. Чтобы заразить человека и продержаться в его теле больше нескольких дней, они должны были перемещаться из одной области в другую.

Элис сидела в своем кабинете, раз за разом перечитывая заметки. Тимоти нашел одну из возможных, идеальных траекторий, которой мог придерживаться вторженец – по крайней мере, в своей наблюдаемой форме, будучи запертым рядом с омертвевшей тканью на предметном стекле микроскопа. Правда же заключала в том, что самый главный вопрос по-прежнему оставался без ответа: каким образом инфекции удавалось так долго оставаться внутри тела и почему она причиняла столько вреда, когда, наконец, вырывалась на свободу?

Она отложила бумаги и разрыдалась, прикрыв рот рукой, чтобы приглушить звук – пусть даже у ближайших соседей Элис не было ни единого шанса услышать ее голос.

Глава 13

Элис проснулась от того, что кто-то колотил в дверь. Она оторвала голову от стола, не сразу осознав, где именно находится. Темнота навела ее на мысль, что сейчас ранний вечер; она, должно быть, задремала. Ей следовало быть дома и готовить ужин, но Ребекка не пришла бы разыскивать свою дочь в столь агрессивной манере.

– Кто здесь? – крикнула она, зажигая лампу. Ответа не последовало, но стук продолжился. Открыв дверь, она увидела висящую в воздухе лампу – погасшую, как ей казалось, – и грифельную доску со словами: «В городе пожар. Я чувствую запах дыма».

Элис схватила свою доску и вышла на улицу вслед за гостем; ей, наконец-то удалось как следует разглядеть надпись – судя по знакомому узору трещин вокруг рамки, доска принадлежала ее отцу.

– Где? – пробормотала она, торопливо следуя за Николасом, который вел ее по запаху митонского дыма. Она надеялась, что отец ошибся: кто знает, что за странные обонятельные фантомы могли проявиться в конце переходной фазы?

Улицы были забиты людьми, спешащими на ужин или в гости к друзьям; Элис заметила изумленные взгляды при виде прыгающей вверх-вниз доски, которая петляла между ними на неприлично близком расстоянии, хотя сам мистер Пемберти сейчас был совершенно безобиден.

Они уже начали переходить через площадь, но затем ее отец остановился. – Таверна, – написал он. – Ближе подойти не могу.

Элис взглянула по направлению их движения. На дальней стороне площади располагалось три таверны, но все они казались целыми и невредимыми.

– Которая из них? – написала она. – Если считать слева от нас.

Николас помедлил. Насколько же плотным был дым, если он не мог ответить сразу? – Вторая, – наконец, написал он.

Элис побежала вперед, пробивая путь через толпу. Когда она вошла в таверну, ее буквально оглушил смех и гомон посетителей; оглядевшись по сторонам, она заприметила мужчину, который нес тарелку к одному из столов.

– Прошу прощения, – обратилась она, хватая его за локоть.

– Не могли бы вы дождаться своей очереди, – ответил он, вложив в свои слова больше терпения, чем она была вправе ожидать.

– Здесь пожар! Вам нужно все вывести!

Это привлекло его внимания, но затем он строго спросил: «Где?»

– Я не уверена, – призналась Элис. – Это митонский огонь. Он может быть где угодно. Может быть, прямо вокруг нас!

Она проследила, как замешательство на лице мужчины сменилось выражением недоверия. – Откуда вам это знать?

Элис старалась сохранять спокойствие; даже если в городе успели распространиться новости о прекращении карантина, визитеров вряд ли бы ожидали так скоро. – У меня в гостях митонец.

– И это он устроил пожар?

– Нет! Но он может видеть огонь и чувствовать запах дыма. Он указал на это место с расстояния, но сам подойти не может, потому что пламя слишком сильное.

Мужчина по-прежнему пребывал в нерешительности, хмурясь в ответ на ее эксцентричное заявление, не будучи, однако же, готовым отмести его как откровенную чушь. Элис подозревала, что выглядит, как сумасшедшая или пранкерша – а может быть, и подстрекательница, которая пыталась очернить их соседей в тот самый момент, когда те проголосовали за восстановление нормальных взаимоотношений между городами.

– Может, попробуете прислонить руку? К одному из столов?

Он подошел к пустому столику, отложил блюдо, которое держал в руках и плотно прижал ладонь к поверхности камня. – На ощупь слегка теплый, – согласился он. – Теплее, чем должен быть. – Он был все еще не уверен. Разве ребенком ему не доводилось видеть тот знаменитый фокус? Когда иллюзионист дает тебе прикоснуться к каменной плите, и ты чувствуешь, что она чуть теплее обычного, – а спустя минуту рассыпается на части?

Похоже, что все-таки доводилось.