Диссидент-2: Слово и дело

Она всё-таки открыла дверь и указала на телефон, который висел на стене. Этот дом не был блатным, его не населяли местные воротилы теневого бизнеса или кто-то им подобный по влиянию. Просто наше управление изъяло несколько квартир в этой пятиэтажке для собственных нужд и пробило множество удобств, которые ощутили на себе все жильцы – думаю, по уровню телефонизации дом намного опережал средние показатели Сум или даже Киева и Москвы.

Я спрятал удостоверение, снял трубку и набрал нужный номер.

– Управление КГБ УССР по Сумской области, дежурный Засядко.

Я знал далеко не всех сотрудников управления, но этого старшину помнил.

– Капитан Орехов, – представился я. – Старшина, тревожная группа не на выезде?

– Здравия…

– Старшина, тревожная группа не на выезде? – несколько невежливо оборвал я его желание здравия.

– Так точно, товарищ капитан, – тут я вмешаться не успел. – Тутачки они.

Я мысленно вздохнул.

– Ну раз тутачки, то пусть берут всё положенное и выдвигаются на Кирова, тридцать пять…

– Это же вот тут… – недоуменно вклинился дежурный.

– Верно, старшина, дом напротив управления. Первый подъезд, вход со двора, второй этаж. Я их тут встречу и объясню задачу. Выполняйте.

И положил трубку – просто чтобы избежать возможных расспросов, поскольку вряд ли смог бы объяснить, что случилось. Кто-то проник в мою квартиру? Я посмотрел через лестничную площадку – этот кто-то ведет себя очень тихо и одновременно нагло. Домушники? Они без наводки не работают, а кто в этих богом забытых Сумах мог дать наводку на квартиру из фонда управления КГБ? Только безумец, совершенно не знающий ситуацию в городе. Или, например, полковник Чепак, который решил на практике показать мне необходимость ношения личного оружия даже в нерабочее время. Впрочем, вряд ли он настолько не мог просчитывать последствия.

Ребята из тревожной группы сработали где-то на троечку – дверь подъезда хлопнула лишь через пять минут после моего звонка, снизу послышался приглушенный мат, когда кто-то из них запнулся о коляски внизу, и я, поблагодарив старушку и попросив её закрыть дверь за мной, вышел встречать воинов-героев.

Было их двое, были они одинаковые, в стандартной форме и без бронежилетов, зато с автоматами – полноразмерными «Калашниковыми модернизированными», наверное, укороченные десантные версии досюда не добрались.

Старший группы, сержант, козырнул, представился посконным Ивановым и спросил:

– Что нужно делать?

Говорил он чуть громче, чем это было необходимо, но я не стал указывать на это.

– В мою квартиру кто-то проник, – я указал на свою дверь. – Возможно, ложная тревога, но лучше убедиться.

Сержант кивнул и сразу же направился к двери, солдат последовал за ним. Я с любопытством наблюдал за их действиями – судя по всему, какие-то основы работы в помещениях им давали, но давно и немного. Впрочем, в данном случае даже это было излишним.

Я почему-то был уверен, что в квартире этих ребят не ждет ничего смертельно опасного – настоящий преступник должен был проявить себя ещё тогда, когда я разговаривал с соседкой или звонил в управление. Но мне почему-то захотелось сделать всё по правилам, и я решил перестраховаться. Правда, я не стал ждать автоматных очередей или чего-то подобного, а зашел в квартиру сразу за спецгруппой. И уткнулся в их спины – они столпились в узкой прихожей с опущенным оружием и смотрели куда-то в сторону кухни.

Я всё-таки сумел выглянуть из-за из широких плеч и негромко сказал:

– Отбой, парни, с этим я сам разберусь. Спасибо за службу, возвращайтесь в управление.

Мы кое-как разошлись, я мельком заглянул в комнату – проверить, что гитара жива и здорова – и прошел на кухню.

– Ну здравствуй, папа, – сказал я Виктору Гинзбургу, который сидел за кухонным столом, положив на него руки.

[1] Автор знает историю песен «Русское поле» и «В лесу родилась ёлочка» ))

Глава 17. «Видно, проще умереть»

– Ну привет тебе, сынок, – как-то насмешливо сказал Гинзбург.

Я прошел на кухню, подтянул табуретку и сел напротив. Некоторое время мы молчали. У меня были к нему вопросы, но я не торопился задавать их, отдавая инициативу в разговоре ему. Наверняка он многое скажет сам, если ему не мешать.

Он и в самом деле не выдержал первым.

– Ты словно не удивлен моему приходу, – осуждающе произнес Гинзбург.

– А должен был?

– Наверное, не каждый день в квартиру целого капитана КэГэБэ проникает посторонний...

– Не каждый, верно, но и такое случается, – я чуть дернул плечами. – Порядок действий отработан, результат ты мог видеть. Если бы тревожная группа сочла тебя опасным, ты бы уже лежал тут с шестью дырками семь шестьдесят два... Хотя нет – у них были пять сорок пять. Но тебе от этого легче бы не стало.

Он усмехнулся.

– Это точно, легче бы не стало. А почему дырок шесть?

– Две очереди с отсечкой по три патрона каждая, промахнуться на таком расстоянии невозможно, только если специально не стараться, – охотно объяснил я. – Конечно, я не истина в последней инстанции, сержант мог и контроль произвести, но будем считать, что не произвел, так проще. Ты вооружен?