Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Отношения между Германией и Англией в ту пору были весьма неоднозначными. Гитлер изо всех сил старался завоевать доверие мирового сообщества и в тридцатые годы насчитывал немало друзей и сторонников среди британской аристократии. Епископ Белл к числу друзей фюрера не принадлежал. В конце 1933 года, когда наци отчаянно флиртовали с Англиканской церковью, пытаясь снискать одобрение Людвигу Мюллеру-рейхсепископу, двух лидеров «немецких христиан», Иоахима Хоссенфельдера и профессора Карла Фезера, отрядили в Англию, дабы унавозить ее гитлеровской пропагандой. Приглашение они получили от Фрэнка Бачмена из Оксфордского движения, хотя тот мог бы проявить большую дальновидность и не поддаваться на уловки нацизма.

Бачмен оказался одним из множества порядочных, ни о чем дурном не помышлявших людей, кто проглядел истинную сущность Гитлера и пытался блокироваться с ним, когда следовало бы выступить против. Разумеется, в Германии, уставшей от неразберихи веймарских лет, едва ли можно было пренебречь вождем, позиционировавшим себя как врага безбожных большевиков и друга Церкви. Эти политические соображения и мечта обратить лидеров государств к христианству помогли Бачмену забыть библейское наставление быть мудрым, аки змии. С безграничной наивностью он уповал на обращение Гитлера и на сотрудничество с ним и с «немецкими христианами».

В целом, кампания Хоссенфельдера и Фезера не принесла ожидаемых плодов. Британские газеты выразили недоверие духовным послам Гитлера, и за исключением более-менее успешных переговоров с прогитлеровским епископом Глостера Артуром Кейли Хедлемом, ничего другого они не достигли.

Тем заметнее были успехи Бонхёффера. Первая его встреча с Беллом прошла 11 ноября в Чичестере, в резиденции епископа, и они сразу же почувствовали друг к другу расположение. Поскольку Белл побывал в Берлине, во время конференции «немецких христиан» в апреле, он был осведомлен о ситуации в Германии лучше, чем Бонхёффер мог надеяться. Тогда, в апреле, вернувшись домой, Белл публично известил мировое сообщество о проявлениях антисемитизма, свидетелем которых он был, и в сентябре заявил протест против Арийского параграфа и применения его в немецких церквах. В дальнейшем Бонхёффер станет для Белла основным источником информации о событиях в Германии, и Белл, который, будучи епископом, заседал в палате пэров, донесет эту информацию до британской общественности, в том числе в форме писем в  Times . Белл и Бонхёффер сыграли ключевую роль в формировании британского общественного мнения против Гитлера и Третьего рейха.

Пастор в Лондоне

Бонхёффер поселился при церкви в южном пригороде Форест-Хилл. Квартира из двух больших помещений располагалась на втором этаже викторианского здания, стоявшего на вершине холма в окружении парков и садов. Остальные помещения в этом доме занимала частная немецкая школа. В квартире дули сквозняки, всегда было холодно, Бонхёффер то подхватывал простуду, то лечился, то выздоравливал и тут же снова подхватывал какую-нибудь болячку. Камины были перекрыты маленькими газовыми грелками – полагалось бросить монетку в щель и получить немного, совсем немного тепла. А еще мыши. Вскоре Бонхёффер и Хильдебрандт поняли, что с мышами не сладить, надо просто держать все продукты в герметичной упаковке.

Паула Бонхёффер, как могла, помогала своему двадцатисемилетнему и все еще одинокому сыну налаживать хозяйство. Посылала ему мебель, в том числе бехштейновский рояль, на котором он охотно и много музицировал. Она же наняла экономку.

Даже на расстоянии Бонхёффер оставался участником бурной внутрицерковной борьбы. Раз в две-три недели он наведывался в Берлин, а когда оставался в Лондоне, то связывался по телефону с Герхардом Якоби, Мартином Нимёллером или со своей матерью, которая также с головой погрузилась в эту борьбу. Она по крупицам собирала информацию и передавала ее сыну. Бонхёффер столько тратил на международные звонки, что однажды местная телефонная компания сократила ему чудовищный счет за месяц – то ли пожалели человека, то ли решили, что это какая-то ошибка и счет завышен.

Хильдебрандт приехал в Лондон 10 ноября. Бонхёффер обещал встретить его на вокзале Виктория, но, не увидев его на станции, Хильдебрандт решил позвонить ему домой, вот только номера он не знал да и по-английски объяснялся с трудом. Он как раз пытался объяснить свою проблему телефонному оператору, когда снаружи постучал в окошко запыхавшийся Дитрих. После этого Бонхёффер взялся обучать Хильдебрандта английскому и всегда посылал его за покупками, мол, «в магазине учишься основным словам» 250.

На Рождество он подарил Хильдебрандту Библию в английском переводе, что должно было ускорить процесс изучения языка, и, верный своему методу, поручил другу покупку рождественской елки.

Сюрпризом для обоих стал визит Вольфа-Дитера Циммермана, который угостил их на Рождество страсбургским паштетом и пробыл у них две недели, в течение которых Бонхёффер и Хильдебрандт непрерывно и беззлобно спорили.

...