Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Отказ от компромиссов по принципиальным вопросам, свободная речь свободного человека, непреложная обязанность держать данное слово, здравость и милость суждений, простота и честность частной и общественной жизни – таковы были ее ценность, ее суть… Она не переносила пренебрежения к этим принципам, не желала видеть, как попираются права личности. По этой причине последние годы ее жизни были омрачены великой скорбью, ибо она страдала за судьбу евреев в нашем народе, она разделяла с ними их бремя, она сочувствовала их страданиям. Она принадлежит иному веку, иному духовному миру, но этот мир не сходит вместе с ней в могилу… Наследие, полученное нами от нее, налагает соответствующие обязательства и на нас338.

Поездка в Швецию

4 февраля 1936 года Бонхёффер отпраздновал тридцатилетие. Он всегда был чувствителен к своему возрасту, а тридцать лет и вовсе казались ему старостью. Знать бы тогда, что это последний его юбилей. И как раз празднование дня рождения впервые привлекло к Бонхёфферу внимание нацистов.

Началось все сравнительно невинно, с одной из обычных послеобеденных бесед в главном зале Финкенвальде. В большой медной жаровне XVIII века, привезенной Дитрихом из Испании, весело трещал огонь. День рождения директора справили на обычный лад – пели, произносили тосты в честь юбиляра, а ближе к концу вечера зашел разговор о подарках. Кто-то выдвинул шуточную идею: не имениннику следует получать подарки, а сам он пусть раздает их друзьям. Именинник принял вызов и спросил, чего бы они хотели, и так родилась идея совместной поездки в Швецию. Не возьмется ли Дитрих ее организовать? Почему бы и нет, он охотно за это взялся, и, как всегда, проявил присущую ему щедрость.

Семинарист из Гросс-Шлёнвица Ханс-Вернер Йенсен говорил, что «служение ближнему стало средоточием жизни Бонхёффера. Он никого не опекал, но всякому старался помочь». Йенсен приводил и другие примеры щедрости Бонхёффера. Когда Йенсен угодил в больницу с аппендицитом, из отделения третьего класса его перевели в отдельную палату. «Санитар сообщил мне, что утром в больницу явился приятного вида господин в очках и взял все расходы на себя… В другой раз, когда мы возвращались домой, проведя вечер в Берлине, он купил на вокзале билеты для всех. Я попытался вернуть ему цену проезда, но он только плечами пожал: «Деньги – грязь»339.

Теперь Бонхёфферу представилась возможность показать ученикам Церковь за пределами Германии. Сколько они наслушались от него рассказов о его путешествиях! Он постоянно твердил им, что Церковь существует вне национальных границ, она пронизывает и время, и пространство. Для такой поездки имелись все резоны, в том числе и желание расширить кругозор семинаристов, предоставив им тот культурный опыт, который сам Бонхёффер получил в избытке. Кроме того он хотел укрепить связи Финкенвальде с зарубежными церквами, это помогло бы уберечь семинарию от вмешательства нацистов.