Отослав свои штаны Еве, Гитлер обратился к немецкому народу, по сравнению с которым его вечная невеста всегда играла второстепенную роль, и сообщил о чудесном спасении подданным рейха. Около полуночи прозвучало радиообращение, и вся Германия услышала голос фюрера:
Сегодня я обращаюсь к вам по двум особым причинам. Во-первых, я хочу, чтобы вы услышали мой голос и узнали, что я жив и здоров, а во-вторых, я хочу сообщить вам подробности преступления, равного которому немецкая история не знала. Маленькая группа амбициозных, бессовестных, глупых и преступных офицеров вступила в заговор с целью уничтожить меня, а вместе со мной и командование немецкого
Речь завершилась военным маршем, и вслед за фюрером микрофоном завладел Геринг:
Товарищи в
Снова военный марш и речь главы военного флота Дёница.
Моряки! Священный гнев и безмерная ярость переполняют наши сердца при известии о преступном покушении на жизнь нашего возлюбленного фюрера. Провидение не позволило ему свершиться, провидение охранило и защитило фюрера, провидение не оставляет наше немецкое отечество в его роковые часы645.
«Маленькая банда», «жалкая клика»… Истина была для них нестерпима: полномасштабный заговор германской элиты, гораздо более широкий и давний, чем подозревали однокашники фюрера. Для волчьего эго то был непереносимый удар, и фюрер свел счеты, «как мы, национал-социалисты, привыкли их сводить». Он взялся стереть оппозицию до последнего человека, он вырывал, выпытывал любые крохи информации. Выслеживали жен, родственников, друзей каждого, кто был вовлечен в заговор, их хватали, отправляли в концентрационные лагеря. Началось уничтожение Сопротивления.
В Третьем рейхе выходила всего одна «церковная» газета, и та после покушения разразилась пропагандистскими восклицаниями.