Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Ужасный день! В то время как наши храбрые солдаты, отважные до самой смерти, мужественно борются, защищая свою страну и стремясь к окончательной победе, горстка бессовестных офицеров, побуждаемых собственными амбициями, осмелилась совершить ужасающее преступление и попыталась убить фюрера. Фюрер спасся, и таким образом несказанное несчастье было отвращено от нашего народа. За это мы от всего сердца воздаем благодарность Богу и молимся всей нашей Церковью и всеми общинами о Божьей помощи и споспешествовании в тех суровых задачах, которые фюрер решает в эти труднейшие времена646.

Однако против заговорщиков высказалась не только покорная фюреру пресса внутри рейха. New York Times

заявила, что попытка «похитить или убить главу немецкого государства и главнокомандующего армии» представляет собой нечто, чего «невозможно ожидать от членов офицерского корпуса и цивилизованного правительства»647, а Уинстон Черчилль, не жалевший усилий, чтобы уморить заговор голодной смертью, теперь пнул его труп, сведя все случившееся к попытке «ключевых фигур немецкого рейха перебить друг друга»648.

Бонхёффер узнаёт о провале заговора

21 июля в больничном изоляторе Бонхёффер услышал по радио новости о провалившейся попытке убить Гитлера. Он знал, что это означает и каковы будут последствия, но не допустил, чтобы эмоции и обстоятельства взяли над ним верх. В тот же день он писал Бетге, и это письмо свидетельствует о замечательном спокойствии духа перед лицом такого фиаско.

...

Сегодня я хочу лишь послать тебе краткий привет. Верю, что ты часто мысленно бываешь здесь с нами и что ты всегда рад получить от меня любой признак жизни, даже если наши богословские дискуссии на какое-то время прервутся. Богословские размышления, по правде говоря, занимают меня постоянно, однако в иные времена я бы предпочел просто жить верой, не тревожась по поводу проблем. В такие времена я нахожу удовольствие попросту в ежедневном чтении, особенно в том, что выпало мне вчера и сегодня, и всегда с радостью возвращаюсь к прекрасным гимнам Пауля Герхардта649.

На 20 июля приходилось чтение: «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся» (Пс 19:8) и «Если Бог за нас, тогда кто против нас?» (Рим 8:31). Чтение 21 июля: «Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться» (Пс 22:1) и «Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и знают Меня» (Ин 10:14).

Несомненно, Дитрих черпал подлинное утешение в этих текстах, и столь же несомненно, что он воспринимал их как Слово Божие, обращенное лично к нему в этот скорбный час. В том же письме появляются и другие богословские рассуждения.

...

За последний год я узнал и полнее осмыслил глубокую укорененность христианства в мире сем. Христианин не  homo religiosus [человек религиозный], но просто человек, как Иисус – человек… Я подразумеваю не поверхностное и банальное понимание «сего мира» излишне просвещенными, деловыми, ищущими комфорта или распутных удовольствий, но глубокую связь с миром, выражающуюся в дисциплине и постоянном присутствии смерти и воскресения650.