Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

За шесть часов они проехали восемьдесят километров и на исходе дня добрались до Регенсбурга. Регенсбург – средневековый город, где река Реген сливается с Дунаем. Фургон покружил по городу, останавливаясь то и дело, – подыскивалось место для ночевки, но узников нигде не принимали, и охранникам приходилось возвращаться за руль и продолжать путь.

Уже в темноте они подъехали к государственной тюрьме. Здесь наконец-то эсэсовцы открыли фургон и велели всем выходить. Когда они поднимались по лестнице, местный тюремщик начал грубо командовать вновь прибывшими, и их прежний охранник оборвал грубияна, предупредив его, что это не обычные преступники, но особо важные заключенные, с которыми следует обращаться вежливо. «Вот как! – отозвался регенсбуржец. – Еще дюжина аристократов! Ведите их на третий этаж, ко всем прочим». Они поволокли свои вещи по крутым железным ступенькам на третий этаж, где их встретил «очень любезный старый охранник» и предложил самим распределиться по камерам. Как и все тюрьмы, эта тоже была переполнена, им пришлось набиться по пять человек в камеру, хотя трех соломенных матрасов оказалось достаточно, чтобы полностью застелить пол. Бонхёффера поместили вместе с Пюндером, фон Рабенау, фон Фалькенхаузеном и Хэпнером. Они умирали с голоду, но в этот час кухня не работала и охранники отказывались кормить новичков. Однако «дюжина аристократов» подняла такой шум (и «старички» на этаже поддержали их), что надзирателям пришлось искать выход из положения. В итоге они приволокли «котел вполне сносного овощного супа и выдали каждому по куску хлеба и чашке «кофе»703.

Утром камеры отворились, новичков выпустили в туалет, и тут они увидели поразительное зрелище: коридор был забит стариками, женщинами и детьми, родственниками тех, кого арестовали и по большей части казнили в связи с заговором Штауффенберга [92] . Собственно, и члены семьи самого Штауффенберга находились тут. И семидесятитрехлетний промышленник Фриц Тиссен с женой – в свое время Тиссен способствовал приходу Гитлера к власти, финансировал его, но пришел в ужас от монстра, которого он вскормил. События Kristallnacht

побудили его в 1938 году выйти в отставку. В начале войны он направил Герингу телеграмму с решительным протестом и вместе с женой эмигрировал в Швейцарию. В 1940 году он поехал с женой в Канны и там попал в руки нацистов, последующие годы провел в лагерях Заксенхаузен и Дахау. Здесь же находилась жена генерала Гальдера и дочь казненного генерала Ульриха фон Хасселя – у нее отобрали обоих сыновей, четырехлетнего и двухлетнего, и мать, по словам Беста, «сходила с ума при мысли, что не сумеет вновь разыскать их»704. Попала в регенсбургскую тюрьму и певица, киноактриса Иза Вермерен, чей брат Эрик Вермерен принадлежал к Сопротивлению. Фалькенхаузен и Петерсдорф, а также Бонхёффер были знакомы тут чуть ли не со всеми, они принялись знакомить Беста с дамами и господами, и англичанину показалось, что он попал на прием, а не в очередь к тюремным «удобствам».

Все немецкие аристократы состояли в родстве и свойстве друг с другом; Вермерены приходились кузенами Францу фон Папену, который был зван на свадьбу Дитриха и Марии. Фактически в тот день тюрьмой управляли заключенные. Они хотели общаться и отказывались расходиться по камерам. Надзиратели с трудом уговорили их вернуться на завтрак, но и в камере Бонхёффер большую часть времени проводил у маленького окошка в двери, беседуя через него со вдовой Карла Герделера. Он постарался как можно подробнее рассказать ей о последних днях ее мужа – Герделера казнили 2 февраля.

Вскоре прозвучала воздушная тревога, всех вновь выпустили из камер и повели в подвал. «Вновь началось веселье», – как выражается Бест – все свободно общались, обменивались новостями, пытались разобраться в своей судьбе и судьбе близких. К тюрьме примыкала грузовая станция, которую уже разбомбили в пух и прах, так что новым бомбам разрушать было нечего. Сигнал отбоя прозвучал довольно скоро, узники поднялись на третий этаж и вновь воспротивились попыткам стражей развести их по камерам – на этот раз с полным успехом.