Дьюма-Ки

Я почувствовал теплую липкость на лице и стер кровь с верхней губы. Уайрман запнулся за пуфик и упал. Я помог ему встать. Увидел, что его нос тоже кровоточит. Кровь тонкой струйкой сбегала по шее из левого уха. Сама шея раздувалась и сдувалась в такт быстрым ударам его сердца.

– Господи, этот крик, – сказал Уайрман. – Глаза слезятся, а в ушах звенит. Ты меня слышишь, Эдгар?

– Да, – кивнул я. – Как ты?

– Нормально, если не считать, что только что видел мертвяка, который исчез у меня на глазах! Пожалуй, нормально. – Он наклонился, поднял с пола тупой цилиндр, поцеловал. – Восславим Господа за пестроту вещей[172], – с губ сорвался лающий смех. – Даже если они не пестрые.

Это был подсвечник. И тот конец, куда полагалось вставлять свечу, потемнел, словно коснулся чего-то очень горячего, а не мокрого и холодного.

– Во всех домах, которые сдавала в аренду мисс Истлейк, имеются свечи, потому что электричество отключают постоянно, – объяснил Уайрман. – Большой дом оборудован генератором, остальные – нет, даже этот. Но в отличие от домов поменьше здесь есть подсвечники из «Эль Паласио», и они, так уж вышло, серебряные.

– И ты это вспомнил? – изумленно отозвался я.

Уайрман пожал плечами, потом посмотрел на Залив. Я тоже.

Увидел лишь отражающийся в воде свет луны и звезд. На тот момент, больше ничего.

И тут Уайрман схватил меня за руку. Пальцы сжались на запястье, как «браслет», и сердце чуть не выпрыгнуло из моей груди.

– Что? – Мне не понравился страх, отразившийся на его лице.

– Джек! Джек один в «Эль Паласио».

Мы поехали в автомобиле Уайрмана. Парализованный ужасом, я не услышал, как он подъезжал к моему дому.

ix

Мы нашли Джека в полном здравии. Он сообщил, что ответил на несколько звонков от давних друзей и подруг Элизабет, но последний был без четверти девять – за полтора часа до того момента, как мы ворвались в дом, окровавленные, с выпученными глазами, а Уайрман все еще размахивая подсвечником – что «Эль Паласио» незваные гости не посещали, и сам он не видел корабля, какое-то время простоявшего на якоре у «Розовой громады». Что он приготовил себе попкорн в микроволновке и смотрел «Полицейского из Беверли-Хиллз» на старой видеокассете.

Нашу историю Джек выслушал с нарастающим удивлением, но без недоверия, потому что принадлежал к поколению (мне пришлось напомнить себе об этом), выросшему на телесериалах «Секретные материалы» и «Остаться в живых». И кроме того, наша история не противоречила услышанному им ранее. Когда мы закончили рассказ, он взял подсвечник у Уайрмана и внимательно осмотрел торец, который цветом напоминал нить накаливания в перегоревшей лампочке.

– А почему этот мертвяк не пришел ко мне? – спросил он. – Я сидел один, он бы застал меня врасплох.

– Не хочу принижать твою самооценку, – ответил я, – но не думаю, что ты – главная цель у того, кто руководит этим шоу.

Джек уже смотрел на узкую красную отметину на моем запястье.

– Эдгар, это след…

Я кивнул.

– Твою мать, – выдохнул Джек.

– Ты осознаешь, что происходит? – повернулся ко мне Уайрман. – Если она послала к тебе эту тварь, значит, пришла к выводу, что ты все понял или вот-вот сообразишь, что к чему.

– Я не думаю, что кто-нибудь узнает об этой истории все, – ответил я, – но мне известно, кем был этот утопленник при жизни.

– И кем? – Джек смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Мы стояли на кухне, и Джек держал в руке подсвечник, но теперь поставил его на столик.

– Это Эмери Полсон. Муж Адрианы Истлейк. Они вернулись из Атланты, чтобы помочь в поисках пропавших Тесси и Лауры, все так, но они не покинули Дьюма-Ки. Персе об этом позаботилась.

х

Мы прошли в гостиную, в которой я познакомился с Элизабет Истлейк. Длинный низкий стол стоял на привычном месте, но пустой. Его полированную поверхность я воспринял идеальной насмешкой над жизнью.

– Где они? – спросил я Уайрмана. – Где фарфор? Где Город?

– Я все убрал в коробки и поставил в летнюю кухню, – ответил он, неопределенно махнув рукой. – Без особой на то причины, просто не мог… просто не мог… мучачо, хочешь зеленого чая? Или пива?

Я попросил воды. Джек сказал, что выпьет пива, если никто не будет возражать. Уайрман пошел на кухню. Заплакал он только в коридоре. Рыдания были шумные, громкие, каких не подавить, как ни пытайся.

Мы с Джеком переглянулись, потом отвели глаза. Помолчали.

xi

Он пробыл на кухне дольше, чем обычно требуется для того, чтобы принести две банки пива и стакан воды, но полностью взял себя в руки.

– Извините. Обычно на одной неделе мне не приходится терять любимого человека и вонзать подсвечник в глаз вампиру. Ранее случалось либо одно, либо другое. – Уайрман пожал плечами, дабы продемонстрировать безразличие. Получилось не очень, но я оценил саму попытку.

– Они – не вампиры, – заметил я.

– Тогда кто же? – спросил Уайрман. – Просвети.