Дьюма-Ки

– Мы должны проверить, нет ли в ступенях «ха-ха». Мне следовало сразу об этом подумать. Должно быть, с головой у меня совсем плохо.

– А что такое «ха-ха»?

Уайрман уже двинулся к лестнице.

– Тайник. В «Эль Паласио» он находится на главной лестнице, под четвертой ступенькой снизу. Мисс Истлейк говорила, что идея принадлежала ее отцу – он разместил тайник как можно ближе к входной двери, на случай пожара. В тайнике стоит денежный ящик, а в нем лежат несколько старых вещей и фотографий, но раньше она держала там завещание и лучшие драгоценности. Правда, мисс Истлейк сделала большую ошибку – рассказала об этом своему адвокату, а тот настоял, чтобы она отправила все в банковскую ячейку в Сарасоте.

Мы уже стояли у подножия лестницы, рядом с холмом дохлых ос. Вонь дома накатывала густыми волнами со всех сторон. Уайрман повернулся ко мне, его глаза блестели.

– Мучачо, она держала в том ящике несколько наиболее ценных фарфоровых статуэток. – Он оглядел лестничный пролет, ведущий в синее небо. – Как ты считаешь… если Персе – нечто вроде фарфоровой статуэтки, которую Джон выловил со дна Залива… может ли она быть спрятана именно здесь, под одной из ступенек?

– Я думаю, все возможно. Будь осторожен. Очень.

– Готов спорить на что угодно, тайник тут есть, – уверенно заявил Уайрман. – Мы всегда копируем выученное в детстве.

Он откинул ботинком валявшихся на полу перед лестницей дохлых ос (они зашуршали, как бумага), опустился на колени. Присмотрелся к первой ступеньке, второй, третьей. Когда добрался до четвертой, попросил:

– Джек, дай мне фонарь.

iii

Я говорил себе, что Персе в тайнике под ступенькой нет (слишком легким и простым представлялся такой вариант), но помнил о фарфоровых статуэтках, которые Элизабет клала в жестянку из-под печенья «Суит Оуэн». Так что сердце у меня учащенно забилось, когда Джек, порывшись в корзинке для пикника, достал здоровенный фонарь с ручкой из нержавеющей стали. Вложил в протянутую руку Уайрмана, как медсестра передает инструмент оперирующему хирургу.

Когда Уайрман направил луч на лестницу, я заметил, что блеснуло золото: маленькие петли в глубине под ступенькой.

– Уайрман, один момент, – вырвалось у меня.

Он повернулся ко мне.

– Сначала понюхай.

– Что сделать?

– Понюхай. Скажи мне, нет ли запаха влаги.

Он понюхал ступеньку, которая поднималась на петлях, опять повернулся ко мне.

– Немного влажная, но, возможно, весь дом так пахнет. Может, уточнишь?

– Поднимай ее медленно, хорошо? Джек, свети внутрь. Ищите влагу, вы оба.

– Почему, Эдгар? – спросил Джек.

– Потому что «Стол течет», как сказала Элизабет. Если увидите керамический контейнер – бутылку, кувшин, кег – это она. И почти наверняка посудина будет с трещиной, а может, и разбита.

Уайрман глубоко вздохнул.

– Как говорил математик, когда делил на ноль: «А вот и ничто».

Он попытался поднять ступеньку, но не вышло.

– Она на замке. Я вижу крошечную скважину… и вставлялся туда чертовски маленький ключ…

– У меня есть швейцарский армейский нож, – предложил Джек.

– Минутку… – Уайрман кончиками пальцев ухватил край ступеньки снизу. Я увидел, как сжались его губы, а на виске выступила вена.

– Уайрман, – начал я, – осторож…

Прежде чем я закончил, замок (старый, маленький и, несомненно, проржавевший) сломался. Ступенька взлетела вверх и сорвалась с петель. Уайрмана качнуло назад. Джек его поймал, а потом я неуклюже, одной рукой, поймал Джека. Большой фонарь упал на пол, но не разбился. Яркий луч покатился, освещая холм из дохлых ос.

– Срань господня! – Уайрман поднялся. – Ларри, Курли и Мо[186].

Джек поднял фонарь, направил в тайник под ступенькой.

– Что? – спросил я. – Есть что-нибудь? Ничего? Говори!

– Что-то есть, но не керамическая бутыль, – ответил он. – Металлическая коробка. Похожа на жестянку из-под сладостей, только больше. – Он наклонился.

– Может, лучше не трогать, – подал голос Уайрман.

Но опоздал. Рука Джека по локоть ушла в тайник, и в первое мгновение я не сомневался, что сейчас его лицо вытянется в крике, когда что-то ухватится за руку и потащит вниз. А потом он выпрямился, держа в руке жестяную коробку в форме сердца. Протянул ее нам. На крышке сквозь ржавчину едва проглядывал розовощекий ангел. Под ним тянулись две строчки, написанные старомодным шрифтом:

ЭЛИЗАБЕТ

ЕЕ ВЕЩИ

Джек вопросительно посмотрел на нас.

– Валяй. – Теперь я не сомневался, что Персе в коробке нет. Испытывал разочарование и облегчение одновременно. – Ты нашел, тебе и открывать.

– Там рисунки, – добавил Уайрман. – Должны быть.

Я тоже так думал. Но вышла промашка. Когда Джек снял ржавую крышку, в коробке-сердце обнаружилась кукла Либбит, и, глянув на Новин, я словно вернулся домой.

«О-о-о-ох, – казалось, говорили эти черные глаза и алый улыбающийся рот. – Я так долго здесь пролежала, противный парниша!»

iv

Когда я увидел, как куклу достают из коробки, словно выкопанный из могилы труп, жуткий, всепроникающий ужас охватил меня, взяв начало в сердце и распространившись по всему телу, грозя сначала расслабить, а потом парализовать все мышцы.