Диверсант Петра Великого

– Сказывал командир и недобрую весть для тебя, государь, – хорошо набравшийся вина морпех начал нести невесть что. – Сказал, что упустишь ты свово сыновца. Пока делами государственными занят будешь и на бранях пропадать, окрутят его чужие людишки. Наговорят они ему, что не люб он тебе и зла желаешь. Оттого, как старше станет, начнет он тебя лютой ненавистью ненавидеть. Восхочет к ляхам и хранцузам сбежать за военной помощью, чтобы ратиться с тобой за российский трон.

Бедняга придворный от речей с откровенной хулой на государя прямо на глазах сползал на пол. В конце концов глаза его закатились, и он растянулся во весь рост. Правда, никто в шатре на это не обратил никакого внимания.

– Неужели Всевышний послал нам провидца? – потрясенно прошептал Петр, не в силах поверить в услышанное. – Господи, нешто ты явил нам сию великую милость?!

Глубоко внутри царя, несмотря на все его непростое и противоречивое отношение к Церкви, остававшегося глубоко верующим человеком, что-то шевельнулось. Воспитанный на рассказах многочисленных бабок и кормилиц о христианских святых, которые силой веры совершали удивительные вещи, он готов был поверить и в чудо пророчества. Тем более только что, прямо на его глазах, одно из предсказаний таинственным образом сбылось.

– Это же какая польза для Отечества! Мы смогем всех иуд заранее ловить. Кто только задумает к супротивнику перейти, мы уже знать будем. – Петр, верный своему милитаристскому практицизму, тут же начал примерять провидческие способности Меншикова к военному делу. – Тако ж мы и про кажное сражение ведать будем: про инфантерию, про артиллерию, про корабли.

Царь вдруг начал ходить из угла в угол, словно загнанный в клетку дикий зверь. Его переполняли мысли о новом будущем страны, которая забудет о своем варварском прошлом и станет великой державой. В его видениях тысячи солдат в необычных кирасах и шлемах лихо штурмовали крепости и города, бомбардиры стреляли по вражеской коннице взрывающимися пороховыми стрелами, покрытые непробиваемым железом корабли под Андреевским флагом таранили многопушечные английские и шведские фрегаты. Хищная улыбка играла на его губах, в предвкушении сжимались кулаки. Он ясно видел это будущее. Оставалось только сделать несколько шагов, чтобы оно обрело физическую реальность.

Петр был из той довольно редкой когорты людей, которые едва ли физически не могли жить в спокойствии и неге. Их стихия – это буря желаний, ураган безудержных эмоций. Они одержимы своими замыслами не хуже сумасшедших. Для выдающегося правителя это могло быть строительство сильной державы; для гениального полководца – перманентная победа везде и всегда; для талантливого живописца – не отличимое от реальности полотно, для великого математика – воплощение физических законов мира в череду стройных математических формул. Все эти люди были одинаковы в одном – в одержимости, в несгибаемой уверенности в своей правоте, в способности сокрушить любое препятствие на своем пути. Пожалуй, все это ярче всего выразилось именно в молодом царе Петре Алексеевиче, путь которого, казалось уже предопределенный, стал еще более ясным и прямым.

– Говоришь, боярыч ты и звать тобе Михайла. Вижу, дружен ты с Лексашкой и при нем всегда находился. Поди, во все яко придумки нос свой сувал. Посему слушай мою царскую волю. – Петр внимательно посмотрел на склонившегося перед ним парня. – Жалую тобе сержанта Преображенского полка, а как все тут поутихнет, получишь и обер-офицера. Денно и нощно находись при Лексашке. С тобой для крепкой охраны будут десятка два, а лучше три ваших морпехов. Остальных я в Москву приберу. Добре за Лексашкой приглядывай. Лекарей призови, поваров хороших. Баб прибирать за ним. Людишек к нему грамоту разумеющих посади. Пусть сии писарчуки кажное слово запишут. Может, Лексашка что-нибудь новое зело полезное для державы скажет. Ты же мне обо всем таком отписывать будешь! Сегодняшние свои речи тоже отпиши… Чувствую я, многое из сказанного Лексашкой станет мне большим подспорьем. – Царь, своим характерным взглядом с выразительно выпученными глазами, уставился в боярыча Михаила Одоевского. – Верно служи мне и державе Российской. Сбереги мне провидца Лексашку. Сбереги, слышишь? Зело он потребен для державы.