Дивная золотистая улика

– Обещал с утра заскочить, – Гоша пожал плечами и достал сотовый. – Алло, Володя? Ты когда у нас появишься? А, хорошо. Ладно, сейчас скажу. – Он выключил телефон и крикнул в приемную: – Ниночка, ставь чайник! Стрешнев минут через пять придет, требует, чтобы его чаем напоили.

– Пока Володя не пришел, еще что-нибудь скажешь?

– Скажу, – Гошка задумчиво забарабанил по колену кончиками пальцев. – Точнее, спрошу: откуда Сантана узнала, что Елена Юрьевна – наша клиентка? Вчера, когда я был в ресторане, они с Котельниковым были уверены, что я на их стороне.

– Так ты сам говорил, что у нее наверняка есть осведомители, – недовольно напомнила я. Ну не обидно ли, даже у какой-то Сантаны есть информаторы, а у меня нет!

– Я говорил, что в ресторане есть осведомитель. А кто в ресторане про нас знает? Нет, Ритка, тут мы опять возвращаемся к «ближнему кругу». К тому, кто передал бомжу фотографию и перстень.

– Согласен, – кивнул шеф. – А что еще? Я же вижу, ты не до конца выговорился. В чем проблема?

– Проблемы нет, просто сформулировать трудно. Понимаете, сначала мне показалось, что это так, случайные оговорки. Не у Сантаны, у Котельникова. Но в свете того, что рассказала Рита… я имею в виду «не рассказываешь им всю правду». В общем, у меня осталось ощущение, что милейший Геннадий Михайлович тоже не говорил мне всю правду.

– Ну, ребята, вы меня и подставили! – веселый и злой Володя Стрешнев снял куртку и бросил на стул. Аккуратная Нина молча взяла ее и убрала в шкаф, на плечики. – Имейте в виду, теперь вы мне должны и здорово должны!

– А что случилось? – спросил Гоша. – Тебе всего-то и надо было, глянуть одним глазком в дело Котельниковой…

– Ага, одним глазком! Как ты себе это представляешь, интересно? И чувствовал ведь я, что добром это для меня не кончится. Зачем только, спрашивается, согласился?

– Не иначе как по слабости характера, – подсказал шеф. – Володя, заканчивай увертюру, я этот текст наизусть знаю. Докладывай, в чем дело? Водянкин тебя к работе пристегнул?

– Ну! Будто у меня своих дел мало! Нравится вам такой поворот?

– Вообще-то нравится, – призналась я.

– То, что ты будешь в курсе всех событий, нам очень полезно, – рассудительно заметила Нина. Она поставила перед Стрешневым большую чашку с чаем и придвинула вазочку с мелкими крекерами и пастилой. – Угощайся.

– Ну, спасибо вам, девочки! Хорошо устроились! Значит, я для вас буду землю рыть, а мою работу кто делать будет? – Володя сделал большой глоток из чашки и кинул в рот горсть печенья. Как ни странно, это совершенно не сказалось на его дикции. – У меня, между прочим, только убийств четыре штуки, да семь тяжких телесных! Это я про мелочевку всякую не говорю, а по ним только отчеты писать – рука отсохнет…

– Не передергивай, – Гошке тоже надоели Володины жалобы. – Это не ты на нас, а мы на тебя пахать будем. Разберемся с Котельниковой – тебе одно дело с плеч долой. Да еще и Водянкина умоешь.

– Все равно вы мне должны, – капризно повторил Стрешнев.

– Должны, должны, – успокоил его Баринов. – А раз должны, значит сочтемся. Хватит причитать, рассказывай, что по Котельниковой узнал. Если ты теперь в команде Водянкина, значит, не одним глазком в протоколы заглянул, а со всеми подробностями ознакомился.

– Ознакомился, – Володя передернул плечами и сделал еще пару глотков. – А вы почему чай не пьете?

– Пили уже, не хотим, – ответил за всех Баринов. – Так что по делу?

– А по делу, должен я вам сообщить, господа, пренеприятное известие: клиентка ваша влипла, и влипла крепко. Против нее такой материал, что я не понял, почему Водянкин ее отпустил. Не иначе, где-то поблизости халяву раздавали, вот и не захотел задерживаться, ордер на арест оформлять.

– По делу, Володя, по делу!

– А я о чем? Вот, пожалуйста, все подробности. Семнадцатого марта сего года в областное управление внутренних дел явился гражданин Поршнев Олег Гаврилович.

– Это тот самый бомж? – задала вопрос я.

– Почему бомж? У него квартира есть, однокомнатная и даже приватизированная. Алкоголик, да, но не бомж. Так вот, гражданин Поршнев обратился к дежурному с заявлением о том, что два дня назад был нанят в качестве киллера для совершения жестокого убийства. Но поскольку гражданин Поршнев является убежденным пацифистом…

– Если он пацифист, да еще убежденный, – перебила Нина, – как же он мог на убийство согласиться? Да еще на жестокое?

– Сильно выпивши был. То есть, до того пьян, что маму родную согласился бы зарезать, не то что постороннего мужика. Как сам Поршнев признает, он – человек пьющий. Но не душегуб и даже, как выяснилось, пацифист. Поэтому, слегка протрезвев, Олег Гаврилович раскаялся и пошел сдаваться. На нашу беду, в дежурке в тот момент оказался Водянкин. Ясно, что он обрадовался – такой плюс в отчетность. Преступление еще не совершили, а Водянкин его уже раскрыл. До чего жалко, что к нам в управление раскаявшиеся киллеры редко забредают!

– Раскаявшийся киллер вообще явление редкое, – пробормотал шеф, – вроде Снежного человека. Я, например, за всю жизнь ни одного не видел.