Для прессы (ЛП)

спокойствию. — Дамы и господа, спасибо вам за то, что посетили наше собрание по

студенческому исследованию. Я хотела бы начать эту встречу с выступления одного из

моих студентов, мисс Лиз Доугерти. Сегодня она представит вам свою статью «Политика

в области образования и новые средства массовой информации в политической

журналистике». Вам слово, Лиз.

— Спасибо, профессор Майрес, — сказала Лиз.

Она скромно поднялась и разгладила свою юбку карандаш, длиной до колен,

подвязанную черным поясом на талии. Она сняла с себя черный блейзер, потому что в

комнате и так было достаточно тепло, к тому же она ужасно волновалась. Ее серные

туфли на каблуках стучали по полу, пока она выходила на сцену. Она взглядом прошлась

по залу, но все было в тумане.

Каким-то чудом она начала говорить. Слова выскакивали изо рта в связные

предложения, которым, сидящие в зале, кивали в знак согласия. Несколько пожилых

джентльменов, сидящих по центру, смотрели на нее с каменным выражением лица, и она

быстро отвела взгляд. Она надеялась, что они всегда выглядели такими злыми, а не

потому, что были недовольны ее презентацией.

У нее было пятнадцать минут, и уже пройдя полпути, профессор Майрес ей

ободряюще улыбнулась. Это немного сняло напряжение с ее плеч, и она прошла вперед.

Она справится. Ей бы не хотелось это делать каждый день, но пока что у нее все шло

хорошо.

В дальнем конце зала открылась дверь и Лиз подняла глаза, прерывая свою речь.

В зал вошел Брейди Максвелл.

Она проглотила язык, ее лицо покраснело, и она перед всеми стояла как полная

идиотка. Он закрыл дверь и встал в задней части зала, прислонившись к стене.

Она не могла поверить, что он пришел на собрание. Она знала, что сегодня днем он

должен был присутствовать на коллоквиуме за круглым столом для политиков, но она

думала, он посетит свое мероприятие и уйдет.

Но нет. Брейди сейчас был в зале на ее презентации.

Черт.

Ее память не отдала должное этому человеку. Даже на таком расстоянии она

видела очертания его лица, гладкий костюм-тройку, уверенное поведение, и эти карие

глаза. Ладно…может она и не могла их увидеть, но ее воображение без сомнений могло

дополнить детали.

Черт возьми, о чем она до этого говорила?

Политика в области образования. Правильно.

Лиз разорвала зрительный контакт с Брейди и посмотрела на бумаги, которые она

мертвой хваткой сжимала в руках. Она взяла минуту, чтобы собраться с мыслями. Она

знала, что Брейди наблюдал за ней. Она чувствовала его взгляд, и она чувствовала себя

уязвимой и беззащитной. Как часто в ее темные времена, после своего ухода, она

представляла, как он придет, чтобы найти ее и умолять вернуться?

Сколько раз она думала о его красивом лице, рисуя его в своей памяти? Сколько

раз она хотела, чтобы эти глаза смотрели на нее, оценивали ее, любили ее?

Нет. Боже, сейчас она не могла углубляться в воспоминания. Она не могла любить

Брейди сейчас. Она больше никогда не могла любить его снова. Она похоронила эти

чувства, она похоронила их в темном, сыром месте, к которому никогда не сможет

52

добраться. Барабанная дробь отбивала быстрый ритм у нее в груди, пока она пыталась

вернуть себя в чувства.

Она просто должна пережить эту презентацию. А уже потом впадать в панику. До

тех пор ей нужно держаться.

Лиз откашлялась и посмотрела в зал.

— Как я уже говорила, наша образовательная политика в своем нынешнем виде

нуждается в модернизации. Студенты отлынивают, готовясь только к экзаменам, а не

думая о себе. Некоторые исследования показали, что предыдущие поколения проявляли

себя лучше, учась в университете, когда акцент ставился на дальновидность, а не на сдачу

экзаменов.

Она пролистала пару слайдов, давая подробную информацию о работе политологов

и журналистов, которые более внимательно уделяли внимания теме образовательной

политики. Затем она изложила свои собственные наблюдения и выводы о роли

социальных медия и журналистики, которые могли улучшить и переориентировать

политическую программу.

— Эти изменения, с помощью политических журналистов, а так же при поддержке

политиков, могут значительно улучшить не только систему среднего образования, но

также и систему высшего образования.

Лиз подвела итог своей презентации, после чего села. Она чувствовала себя

выжатой как лимон.

Помимо того неудачного эпизода, когда Брейди вошел в зал, она считала, что ее

презентация прошла без заминок. Но Брейди все время не сводил с нее глаз. На самом

деле, она чувствовала, как его шоколадно-карие глаза, которые когда-то заставляли все ее

тело сгорать от желания, сверлили в ней отверстие. А она говорила о политике в области

образования. Она всегда была не равнодушной к этой теме.

Сколько раз она спорила с Брейди об отстранении образовательной политики,

которая могла принести пользу университетам в бюджетной сфере? И она долго думала,

что он был за спонсоров, на которых он так сильно полагался…что просто хотел оказаться

в центре внимания. Это было то, чего она никогда не могла понять, потому что она

никогда не хотела этого для себя. Но затем, спустя время, она поняла, как ошибалась на

счет Брейди.