Дмитровское шоссе

Олег Степанович взял партбилет, положил его во внутренний карман пиджака и прошел к дверям огромного, сияющего начищенной медью, старомодного лифта. Его кабина, словно по заказу, плавно и бесшумно соскользнула вниз. Олег Степанович открыл дверь, подождал, пока в кабину впорхнули две секретарши, и нажал на кнопку «3». На третьем этаже он вышел из лифта, прикрыл дверь и задвинул решетку. Мимо проходил Марк Захарович.

— Здравствуйте, Олег Степанович.

— Здравствуйте.

— Давайте пройдемся по коридору. Итак, вы едете в Париж.

— Да.

— Надеюсь, вы согласитесь прихватить с собой небольшой чемоданчик?

— Соглашусь.

Было заметно, что такая готовность Ростова — особенно после трудного разговора два месяца назад — удивила Марка Захаровича, и он недоверчиво посмотрел на него.

— А теперь слушайте меня, Марк Захарович. У нас мало времени. Я выезжаю в Париж по просьбе… как вам это объяснить… одной влиятельной организации. Они так беспокоятся о моем благополучии, что постоянно охраняют меня и проводят до посадки в самолет. Подчеркиваю, меня всего лишь охраняют — никто за мной не следит. Но наши встречи будут крайне затруднены, поэтому все нужно решить сейчас. Надеюсь, вы по-прежнему мне доверяете?

— Да. Иначе этот чемоданчик не лежал бы сейчас у вас в машине. Отвезите его — и мы никогда больше не будем беспокоить вас.

— Хорошо. Вы ответили на один из моих вопросов — товарищ, сопровождающий меня, не понял бы как это я вошел с пустыми руками и вышел с кейсом.

— Это не совсем кейс. Вернее, большой кейс, и очень ценный.

— За машиной присматривают?

— Да.

— До моего отъезда не звоните Саргосяну. Я приеду к нему и передам кейс. Из рук в руки. У вас все?

— Все. Хочу только напомнить, что это наша последняя и крайне ценная посылка.

— Тогда до свиданья. Впрочем, прощайте.

— Прощайте.

Они одновременно повернулись и пошли в разные стороны по широкому, совершенно пустому коридору.

Через сорок минут Олег Степанович вернулся во двор института, сел в машину и поехал домой обычным маршрутом. Он не заглядывал в багажник, решив не привлекать внимания. Интересно, что имел в виду Марк Захарович, называя посылку «крайне ценной»? Несколько лет назад с Ростовым произошел забавный случай. Его пригласил к себе академик Мельников и попросил оказать услугу, как он выразился, «всей Академии наук СССР». Оказалось, что речь идет о действительно неординарном событии. Для проводимой во Франции выставки Академия наук взяла взаймы точную копию знаменитого бриллианта «Орлов». Хотя это и была всего лишь копия знаменитого бриллианта, он был изготовлен из горного хрусталя и стоил много тысяч долларов, настолько точной была его отделка. Отличить его от оригинала было практически невозможно. Олег Степанович вспомнил, что когда впервые взял в руки копию «Орлова», его поразил удивительно чистый и глубокий цвет камня. Директор Минералогического музея, один из лучших советских специалистов по драгоценным камням профессор Орлов, улыбнулся, передавая ему копию бриллианта, когда заметил восхищение на его лице.

— Вы бы подержали в руках оригинал, — сказал он. «Орлов» — далеко не самый крупный из бриллиантов, его вес всего 194 карата. Такие бриллианты как «Экпельсиор», «Президент Варгас», «Великий могол», намного превосходят его по размерам, не говоря уж о величайшем бриллианте мира «Куллинане» — он весит три с лишним тысячи каратов. Но «Орлов» с его поразительной чистотой, идеальной огранкой и игрой цветов считается одним из самых ценных.

Потом Олега Степанович узнал, что таможня отказалась пропустить копию бриллианта, утверждая, что для вывоза «драгоценного камня государственного значения» требуется специальное разрешение правительства. Объяснения, что это не сам «Орлов», а всего лишь копия, хотя и очень похожая на оригинал, не помогли. До начала выставки оставалось всего несколько дней, а широко разрекламированная копия знаменитого бриллианта по-прежнему находилась в Москве. Академик Мельников, ответственный за проведение выставок Академии, узнал, что через два дня во Францию выезжает Ростов и попросил его захватить с собой копию «Орлова».

— Но, Василий Николаевич, если таможня не пропустила ваш экспонат со всеми сопроводительными документами, без них его тем более не пропустят, запротестовал Олег Степанович.

— А вы не говорите, что у вас в кармане бриллиант «Орлов», и они ничего не узнают, — посоветовал академик.

Олег Степанович последовал совету академика. Действительно, ни советская таможня, ни, тем более, французская, не обратили ни малейшего внимания на то что в кармане скромного советского ученого находится камень, абсолютно ничем не отличающийся — по крайней мере, на первый взгляд — от одного из величайших бриллиантов мира, стоившего десятки миллионов долларов. Приехав в Париж, Олег Степанович извлек из кармана хрустальную копию «Орлова», отдал ее директору выставки и не придал этому событию ни малейшего значения. Лишь много позднее ему пришла в голову мысль, с какой легкостью можно было бы вывезти из страны не копию, а оригинал.