Днем казак, ночью - волк (СИ)

   Поцеловав руку королевы, Серко и Верныдуб покинули Лувр и после непродолжительной беседы с принцем Конде в тот же день оставили Париж. Путь их лежал на север к порту Кале. Перед самым отъездом они отправили в гостиницу "Козочка" с посыльным письмо д*Артаньяну, в котором коротко сообщали, что на некоторое время покидают пределы Франции и ранее, чем через полгода не предполагают возвратиться в Париж. На следующий день их квартиру посетил гонец от кардинала Мазарини, с письмом, которое так и осталось непрочитанным.

   Глава десятая. Туманный Альбион.

   Как ни резвы были кони Серко и Верныдуба, но гонцы принца де Конде опередили их на добрых шесть часов. Поэтому, когда казаки прибыли в Кале, их ожидала готовая к отплытию в Дувр шхуна, а полагающиеся в таких случаях формальности начальник порта оформил за десять минут. Едва они поднялись на борт, как шкипер приказал своим матросам отдать концы. У принца Конде была своя неплохая канцелярия, поэтому Серко и Верныдубу были оформлены документы на мальтийских рыцарей- паломников, путешествующих по святым местам. Серко превратился в Артоса д*Обюссонна, далекого потомка знаменитого Великого магистра ордена, а Верныдуб остался при своих настоящих имени и фамилии Евстафий Портант герба Корчак. Причем канцеляристы герцога Энгиенского использовали незаполненные подлинники мальтийских документов, имевшихся в распоряжении принца. Однако плащи мальтийских рыцарей друзья решили не одевать, предпочитая остаться в обычной одежде французских дворян, чтобы меньше привлекать к себе внимание.

   Всю ночь дул попутный ветер, поэтому к обеду следующего дня показались белые скалы Дувра. Спустя еще несколько часов, сойдя на берег, вновь испеченные рыцари устроились в городской гостинице, рассчитывая выяснить, где сейчас находится король Карл I со своей армией. Действовать приходилось осторожно, так как большая часть населения к королю относилась враждебно. Наши герои не особенно интересовались, чем обусловлена эта ненависть, уходящая своими корнями еще в 20- е годы, полагая, что их эти вопросы не должны касаться. Выйдя к ужину в общий зал гостиницы, друзья заказали ужин, состоящий в основном из вареной баранины, рыбы и эля, и стали прислушиваться к разговору других постояльцев гостиницы, ужинающих здесь же. Собственно говоря, прислушивался один Серко, Верныдуб, отхлебнув добрый глоток эля , поморщился и, отодвинув кружку в сторону, спросил:

   -А чего покрепче тут нет? Если не горилки, то хотя бы вина.

   -Какая тебе горилка,- усмехнулся Иван,- тут пуританская страна. Кроме эля они ничего не пьют. А элю этому далеко до нашего пива, согласен.

   Как Серко не прислушивался, ничего нужного он не услышал. Тогда сосредоточившись, он устремил свой взгляд на толстого хозяина гостиницы, стоявшего со скучающим видом за стойкой в глубине зала. Спустя несколько секунд он явственно сумел разобрать его мысли, но они сводились в основном к подсчету приходов и расходов гостиницы. Тогда Иван осторожно подтолкнул мысли англичанина в русло интересующей его темы. "Быстрее бы закончилась эта война, - вдруг отчетливо разобрал он мысль, скользнувшую в голове толстого бюргера.- Стюарт уже потерял все города, которые его поддерживали, остался один Ньюкасл, да и тот не сегодня, так завтра сдастся Кромвелю...". Он продолжал размышлять дальше, но для Серко его дальнейшие мысли уже не представляли интереса.

   Расстояние от Дувра до Ньюкасла в 150 лье друзья преодолели с максимально возможной скоростью и вскоре прибыли в королевский лагерь, находившийся на берегу Тайна. Ньюкасл еще держался, но, судя по всему, хозяин дуврской гостиницы был прав- дни обороны города были сочтены.

   Когда королю доложили о том, что два мальтийских рыцаря, прибывшие из Франции, просят у него аудиенцию, он распорядился, чтобы их немедленно провели к нему. Кроме короля в его палатке находился сэр Артур Каппель, преданнейший из его сторонников, недавно произведенный в пэры Англии, а также его старый камердинер Парри, которому Карл I доверял не меньше.

   Вначале король настороженно воспринял появление двух незнакомцев, но когда те предъявили ему письма от любимой жены и дочери, слезы радости выступили на его глазах. Внимательно прочитав оба послания самых дорогих ему людей, Карл I поцеловал каждое из них и бережно спрятал их в нагрудный карман камзола. Обратившись затем к посланникам своей супруги, король сказал:

   -Вы, господа, прибыли очень вовремя. Сэр Артур,- он кивнул в сторону Каппеля, внимательно рассматривавшего нежданных гостей,- через несколько дней должен покинуть нас и отправиться созывать под наши знамена тех, кто еще остался верен мне. С его уходом возле меня не останется людей, которым я мог бы всецело доверять.

   -Но, ваше величество,- неожиданно произнес Каппель,- можем ли мы доверять подателям писем вашей венценосной супруги и дочери? Где гарантия в том, что это не шпионы Кромвеля, перехватившие настоящих посланников ее величества королевы Генриетты?