Днем казак, ночью - волк (СИ)

   - Ну, а теперь вперед! -крикнул Серко, дав шпоры коню, но оглянувшись назад, увидел, что раненый в ногу королевский конь захромал и валится набок. Карл I , едва успел соскочить из седла и сейчас кричал, размахивая шляпой:

   -Господа, спасайтесь! Мне уже ничем помочь нельзя!

   Часть четвертая. Запорожцы и кардинал.

   Глава первая. Посланник Кромвеля.

   На следующий день после того, как Серко и Верныдуб покинули Париж, направляясь в Кале, какой-то всадник сошел с коня у ворот королевского дворца и объявил страже, что у него есть важное сообщение для кардинала Мазарини. Пройдя несколько караулов, он добрался к приемной кардинала, где его встретил камердинер Бернуин, как всегда затянутый во все черное.

   -От кого у вас сообщение к его высокопреосвященству?- спросил он, окинув внимательным взглядом незнакомца.

   - От генерала Оливера Кромвеля,- ответил вновьприбывший. - Сообщите об этом его высокопреосвященству и спросите, может ли он принять меня.

   Весь его мрачный и гордый вид, резкий голос, непрезентабельная одежда выдавали в нем пуританина. Бернуин еще раз окинул его внимательным взглядом, отметив про себя, что посланнику Кромвеля около сорока лет, затем прошел в кабинет кардинала, которому доложил о прибытии гонца из Англии.

   -Гм,- насторожился Мазарини.- А как он выглядит?

   -Больше похож на шотландца, чем на чистокровного англичанина, монсеньор,- ответил камердинер.- Брюнет, волосы до плеч, лицо несколько удлиненное, выразительное. Высокий, широкоплечий. Гордый и надменный. Видавший виды плащ и такие же сапоги.

   -Вы мне прямо портрет Карла Стюарта обрисовали, - усмехнулся кардинал,- впрочем, шотландцы все на одно лицо. Хорошо, скажите ему, пусть передаст письмо.

   Бернуин вышел в приемную, сказав:

   -Монсеньор требует письмо.

   -Монсеньор получит его только от меня из рук в руки,- непреклонным тоном ответил посетитель. -Чтобы у вас не оставалось сомнений, что письмо у меня есть, можете взглянуть на него. Он показал Бернуину письмо с печатью Кромвеля и добавил:

   -Передайте его высокопреосвященству, что я не простой гонец, а чрезвычайный посол.

   Эта оттяжка во времени понадобилась Мазарини, чтобы сосредоточиться и постараться понять, чем вызвано появление в королевском дворце посланника Кромвеля. В сложившейся нестабильной политической обстановке кардинал, как никогда был заинтересован в мире с Англией, но в то же время стремился уклониться от взятия на себя каких-либо обязательств перед вождем английской революции. " Кто его знает, чем закончится противостояние между королем и парламентом,- думал он, - и к кому из них будет благосклонна Фортуна".

   Наконец, посланник Кромвеля, держа в одной руке письмо, а в другой шляпу, вошел в кабинет и поклонился кардиналу.

   Тот вышел из-за стола и спросил:

   -У вас есть, сударь, верительное письмо ко мне?

   -Да,- ответил тот , протянув письмо.

   Кардинал взял письмо, взглянул на печати и вскрыл его.

   Там было всего несколько строчек и, прочитав их, Мазарини спросил:

   -Господин Грослоу, где второе письмо, о котором говорится здесь?

   Посол достал из кармана второе письмо, вручил его кардиналу и сел в одно из кресел, стоявших у стола. Свою потертую шляпу он положил на колени. Кардинал распечатал письмо и стал его внимательно читать. Как он и предполагал, Кромвель предупреждал, что в случае, если Франция даст прибежище Карлу Стюарту, то это будет равносильно открытию военных действий с Англией.

   Прервав чтение, Мазарини бросил взгляд в сторону посла, но на его отрешенном и равнодушном лице не отражалось ничего.

   Прочитав письмо до конца, кардинал положил его на стол. Кромвель хотел от него лишь одного: не предоставлять убежище королю Карлу на территории Франции и не оказывать ему никакой помощи ни деньгами, ни людьми, ни вооружением. В конце письма была приписка: "Прощайте, монсеньор. Если в течение двух недель я не получу ответа, то буду считать это письмо недействительным. Оливер Кромвель".

   -Господин Грослоу, мой ответ для генерала Кромвеля будет готов в течение десяти дней. В целях сохранения тайны, прошу вас уехать в Булонь-сюр-Мер и там его ожидать. Чем меньше людей будет знать о вашем посещении Парижа, тем лучше.

   Грослоу склонил голову в поклоне и удалился.