Дневник. 1873–1882. Том 1

Государственный канцлер с самодовольством говорил о своих беседах в Веве с Тьером и Деказом (французским министром иностранных дел, нарочно приезжавшим туда для свидания с князем Горчаковым), а потом в Берлине с Бисмарком. Я не догадался спросить, правда ли то, что рассказывают в городе: будто князь Горчаков, расставаясь с Бисмарком (который, как известно, иногда заявлял, что считает себя учеником князя Горчакова), отпустил такую остроту: «J'éspère que mon cher Raphaël n'oubliera pas son Peruggino»[63].

Сегодня был назначен большой парад войскам на Марсовом поле, но его отменили по случаю сильного мороза.

29 ноября. Суббота. Сегодня я не имел доклада по случаю охоты, на которую государь пригласил своих иностранных гостей. Соединенное присутствие департаментов Государственного совета имело вторичное заседание по делу о паспортной системе; сидели мы опять до пятого часа, но дело подвигается туго.

Получено из Харькова печальное известие о смерти генерал-адъютанта Карпова после тяжелой болезни. Карпов был один из немногих остающихся в живых товарищей моих по Гвардейскому генеральному штабу. Мы были дружны с ним и с его семьей более 30 лет, иногда живали вместе. В молодых летах он был преподавателем тактики, учил в разных учебных заведениях и в Академии Генерального штаба, давал уроки великим князьям, а в 60-х годах был назначен на место генерала Филипсона начальником Главного штаба на Кавказе. Впоследствии, принужденный оставить тот край, был членом Военного совета и, наконец, командующим войсками Харьковского округа. Это был прежде всего человек честный, правдивый, здравого ума. Грустно видеть, как мало-помалу сходят в могилу один за другим сверстники мои, с которыми связаны воспоминания молодых лет.

30 ноября. Воскресенье.

При докладе государю перебирали разных кандидатов для замещения генерала Карпова в Харькове. Выбор государя остановился на графе Сумарокове-Эльстоне, давно жаждущем назначения.

Сегодня был большой парадный обед во дворце по поводу праздника в честь ордена Святого Андрея. Приглашены были андреевские кавалеры и иностранные гости.

2 декабря. Вторник. После доклада у государя я зашел к эрцгерцогу Альбрехту, желавшему видеться со мной. Едва мы разговорились о некоторых подробностях военного дела, как вошел наследник цесаревич, и я поспешил удалиться.

3 декабря. Среда. В 10 часов утра я представлял эрцгерцогу Альбрехту начальника и профессоров Академии Генерального штаба по случаю поднесения ему звания почетного члена Академии. Генерал-лейтенант Леонтьев прочел составленный на французском языке адрес, в котором вспоминалось о заслугах отца эрцгерцога Альбрехта – известного полководца эрцгерцога Карла, числившегося также почетным членом нашей прежней Военной академии. Эрцгерцог Альбрехт отвечал французской же речью и был очень любезен; в тот же день около 2 часов он сам посетил Академию и пробыл в ней более часа.

С эрцгерцогом Альбрехтом можно вести серьезный разговор обо всех предметах военного дела, но сегодня наша беседа несколько вышла из военной сферы и перешла на политику. Мы коснулись щекотливого вопроса о нынешнем восстании славян в Турции. Эрцгерцог выразил полную надежду на поддержание единства в действиях трех императорских кабинетов, а вместе с тем и на сохранение мира в Европе.

Вечером получил я телеграмму из Крыма с прискорбным известием о вчерашней страшной буре, которая сорвала с нашего дома почти всю крышу. Бедная жена должна быть крайне озабочена и огорчена. Невзгода эта может еще надолго задержать ее в Крыму.

7 декабря. Воскресенье. В пятницу, 5-го числа, мы простились с эрцгерцогом Альбрехтом, который уехал в Вену.

Вчера опять заседание Соединенных департаментов Государственного совета по делу о паспортах, и опять те же бесплодные споры, то же толчение воды. Не решаются прямо сказать, что проект, составленный государственным секретарем Сольским, никуда не годится. Однако ж когда я позволил себе выразить нечто близкое к этому, оказалось, что почти все были того же мнения.

Известия из Крыма успокоительны; приняты меры к исправлению повреждений в доме, но продолжаются жалобы на небывалый холод.

18 декабря. Четверг. Сегодня было заседание Совета министров для окончательного решения вопроса о направлении Сибирской железной дороги. Наш добродушный министр путей сообщения Посьет с помощью своего союзника Мельникова прилагал все усилия, чтобы защитить северное направление (от Ярославля на Вятку и Пермь), но в Совете никто не поддержал их; даже патриарх бывшего железнодорожного комитета граф Строганов, приглашенный в Совет как авторитет в таком деле, стал на сторону южной линии. После объяснений Рейтерна, Абазы, Валуева и моих государь объявил, что остается при прежнем своем мнении и утверждает окончательно южную линию. Решение это вызовет общее удовольствие в публике.